Пётр Петрович Курков - Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград стр 4.

Вот примерно так. А потом оказалось, что последние четверть часа из выделенных мне двух стремительно катятся к финалу, и я принялся лихорадочно корректировать итоговый список. Не опоздать! Успеть! Учесть все! Помню последнюю мысль: мало кто из наших, кроме меня, Голубева и еще пары ребят, хотя бы в армии служил, не говоря уже об офицерских погонах Правда, Валерьян вроде был комиссаром стройотряда прошлым летом? Пригодится? Или нет? Да что я, с ума сошел ни одного человека с серьезным опытом командования, не говоря уж о военном, на такую толпу, оказавшуюся в условиях самой что ни на есть настоящей робинзонады? Или это первое мое шкурничество: так и не решился отобрать сильного, толкового лидера, который непременно отодвинул бы в сторону меня любимого и стал бы диктатором маленькой колонии? А если

Всё. Время вышло.

Как это произошло, помню плохо. Единственное мне вдруг сразу расхотелось спать, ну совершенно расхотелось, а ведь все то время в «комнатке выбора» глаза буквально слипались, я это очень хорошо помню, потому что это мешало сосредоточиться, и все время отчаянно хотелось кофе. И опять тьма, и такое же кресло. И тот же Чюрленис. Только во внезапно появившиеся окна бьет яркий солнечный свет и танцуют пылинки в луче, в углу рюкзак с книгами, тетрадями и разной милой ерундой

Окно распахнулось от порыва ветра, и в комнату сразу же хлынул шум волн и запах, литоральный смрад гниющих водорослей, который принято почему-то называть «запахом моря» Связка серебристых пластин магнитные ключи на столе. На отрывном календаре 4 марта 1986 года, день образования Абхазской АССР. Рядом с календарем веселенькая голубая папка, а поверх нее револьвер, большой, протертый до металлического блеска на кромках и выступающих частях. Наган? Нет, у этого ствол длиннее, такими размахивают техасские ковбои в фильмах вроде «Всадника без головы» и «Апачей» или в «Апачах» не было револьверов? Дома я почти не смотрел телевизор и редко ходил в кино. Это, наверное, плохо, ведь телевизора больше никогда не будет, и в револьверах я тоже не разбираюсь О чем я думаю, какой на хрен телевизор???

Накатил внезапный страх: надо немедленно что-то делать, энергично, уверенно, а меня сковывает апатия Где ты, решимость?!

Глава II

 Валерьян! Лена! Андрюха, Голубев! Это ты, что ли? Погодите, я сейчас!..

Они обернулись. Стоявший на гребне дюны долговязый тип призывно махал какой-то тряпкой, все столпившиеся на пляже разом замолкли и уставились на него. Почувствовав себя центром всеобщего внимания, тип умолк и принялся торопливо спускаться. Песок осыпался, съезжал под его ногами маленькими оползнями. Пару раз он чуть не упал, но всякий раз ухитрялся сохранить равновесие.

 Слушайте  неуверенно произнесла Лена.  Или у меня глюки, или это Саня

 Точно!  выдохнул Голубев.  Он-то откуда?

 А откуда все мы тут?  отозвался Валерьян.  Ладно, потом разберемся Привет, старик!

Набежавший Казаков кинулся обниматься сначала с Валерьяном, потом с Голубевым. Тот, вообще-то не одобрявший подобных проявлений чувств, было отстранился, но необычность ситуации взяла верх. Лена, напротив, кинулась Казакову на шею. При ее росте, пожалуй не сильно уступавшем росту Александра, который был каланчой в любой компании, это получилось очень логично не жалобно и не трогательно, отметил Валерьян, а именно что логично. Спасибо хоть целоваться не стали

Казаков, мягко отстранив Лену, обратился к парням:

 Остальных не видели? Маляна, Леню, Стаса?

 Так они все тоже здесь?  удивился Голубев.  Саш, что вообще происходит?

Взгляд его зацепился за торчащую из-за пояса Казакова рукоять револьвера, и Андрей спросил сразу севшим, придушенным голосом:

 Так это что, выходит ты из этих?

 Ерунду не мели!  Казаков нетерпеливо отмахнулся.  Ну да, конечно, а еще я принц Корвин. Ребят, я знаю не больше вашего! Просто решил: раз вы все здесь, то, наверное, и остальные

 А это тогда откуда?  Палец Голубева обвинительным жестом уставился на револьвер.

 Сам не знаю,  отрезал Казаков.  Было. Как и ключи,  и он продемонстрировал собеседникам связку серебристых пластинок, размером с проездной билет каждая.  И не спрашивайте сейчас, кто и зачем, ладно? Давайте так: Лен, ты стой вон на том бугорке,  он кивнул на дюну, с которой только что спустился,  а мы разбежимся и поищем наскоро, кого сможем. Сбор прямо здесь, скажем  он взглянул на часы,  через десять минут. Лен, побудь пока тут, чтобы мы не растерялись, а то примемся снова друг друга разыскивать. Лады?

 Лады,  нехотя согласился Голубев. Было видно, что ответ его нисколько не устроил, но он готов отложить объяснение пока, во всяком случае. Валерьян ограничился кивком.

 А ты, Лен? Побудешь?

Валерьян обернулся к Простевой. Та, задрав голову, не мигая смотрела в небо. Он поднял взгляд вверх и

 Парни  придушенно просипел Голубев.  Здесь, мать его, две луны!..