Она просто, мы сложно, перебила Натсэ. Всё, хватит об этом. Ты её ещё защищать начни.
Я прикусил язык. И вправду, хватит тупить, сэр Мортегар. Всех в мире девушек не заставишь заключить друг друга в объятия и жить дружно. С двумя получилось давай хоть этому будем от всей души радоваться.
Я так поняла, Гетаинир хочет выйти в ночь, сменила тему Натсэ. Наверное, на разведку. Это разумно: днём лягушки спят в укрытиях, на рассвете, с туманом, приближаются к городу и охотятся, а ночью их вполне можно найти и, умеючи, подобраться поближе.
Натсэ, я могу наложить на нас двоих двойное заклятие, вмешалась Авелла. Невидимость и Неслышимость. Ресурса хватит минут на сорок.
Лицо Натсэ просветлело:
А вот это уже интересно! Молодец, белянка, радуешь.
Авелла, услышав эту похвалу, покраснела от удовольствия и спряталась за чашкой горячего чая. Я вдруг подумал, что даже такой небрежной похвалы она ни разу не удостаивалась от своего отца, к которому так старалась всю жизнь подобрать ключи. Ни от него, ни от сродного брата братьев сколько бы их ни было. Мать, наверное, не в счёт для неё хвалить и ободрять было естественно, как дышать. Может, поэтому теперь Авелла так радуется, сумев заслужить расположение суровой и неприступной Натсэ?
Придя к этой мысли, я сделал себе в памяти зарубку: при любой удобной возможности хвалить Авеллу. Для неё это важно, а я не заостряю на этом внимания Начнём, пожалуй, с её первых кулинарных опытов. Если она сработает хотя бы не хуже моей сестры, то я к результату морально готов.
Ты, перевела на меня взгляд Натсэ. Не поворачивайся к Гетаиниру спиной, не отходи от него ни на шаг, что бы он тебе ни говорил.
Слушай, это просто ночная охота на лягушек-людоедов. Что такого страшного может случиться?
Морт! Прекрати. Пока я тебе не всыпала по первое число.
Я послушно замолчал. Занял рот едой.
Авелла, сказала Натсэ, как домой вернёмся сделай нашему дорогому супругу Хранилище, и пусть себе валяется до вечера, силы восстанавливает. Глядишь, никуда не вляпается, а мы тем временем что-нибудь приготовим. Ещё ведь этот зайдёт Она поморщилась, вспомнив Гетаинира. А в Хранилище мы каких-нибудь полезных штук напихаем. Меч, например.
Тут я заметил, как мрачный старик из дальнего угла выполз из-за столика и, пошатываясь, двинулся в нашу сторону.
Приготовьтесь, тихо сказал я.
Натсэ и Авелла, сидевшие к старику спиной, напряглись.
Сколько? спросила Натсэ.
Я показал один палец.
Простолюдин. Пьяный.
Натсэ чуть-чуть расслабилась, но всё равно осталась в боевой готовности. Авелла вытерла рот и руки салфеткой и, призвав воздушную печать, повернула руку тыльной стороной вниз.
Старик подошёл к нашему столику и оказался не таким уж стариком. Меня ввели в заблуждение седые нечесанные космы. Судя по лицу, однако, ему было не больше сорока-сорока пяти.
М М-маги, да? прохрипел он и закашлялся.
Авелла и Натсэ повернулись к нему, будто только что заметили. Авелла заулыбалась, кивнула, Натсэ мотнула головой. Я пожал плечами. И, поскольку блуждающий взгляд мужика остановился в конце концов на мне, то я и спросил:
А что?
Ты м-м-маг? Меня обдало волной перегара.
Ну.
*** гну! заорал вдруг, брызгая слюной, мужик. За каким Огнём ты здесь нужен, а? На кой ляд вы вообще существуете? Для чего я ваши поборы всю жизнь терплю, суки такие?!
Яростно рыча, мужик схватил скатерть и одним рывком сдёрнул на пол всё, что стояло на столе. Разлетелись вдребезги чашки, чайник. Авелла, вскрикнув, подскочила, следом поднялась Натсэ, сверкая злыми фиолетовыми глазами. Что-то в испуге крикнула официантка. А мужик продолжал вглядываться в меня.
Сейчас, сказала Натсэ, я сделаю так, что ты упадёшь и больше никогда не встанешь. Будешь ползать, волоча за собой ноги, пока не
Натсэ, подожди, прервала её Авелла, положив ладонь ей на плечо. Уважаемый господин, вы, наверное, понесли утрату?..
Господин?! Мужик перевёл на неё взгляд. Утрату? Понёс?! Сегодня утром лягушки живьём сожрали мою дочь, дура ты такая! Вот какую утрату понёс господин
Натсэ, подожди, прервала её Авелла, положив ладонь ей на плечо. Уважаемый господин, вы, наверное, понесли утрату?..
Господин?! Мужик перевёл на неё взгляд. Утрату? Понёс?! Сегодня утром лягушки живьём сожрали мою дочь, дура ты такая! Вот какую утрату понёс господин
Авелла побледнела, но Натсэ такими откровениями было не смутить.
А моя мать умерла от голода пятнадцать лет назад, сказала она. Мой отец погиб на этой неделе. И я, заметь, не кидаюсь на людей, не имеющих к этому никакого отношения. Жизнь дерьмо. Не можешь этого принять иди в лес и сражайся за то, во что веришь.
А я пойду, повернулся к ней мужик. Пойду! Нынче же ночью. Мне терять больше нечего. На рассвете лягушки сожрали мою дочку, а не успел я опомниться, с меня затребовали магический налог вдесятеро больше обычного. «На защиту города от болот и лягушек!» Да только вот вам, тварям, а не налог! Дрожащий средний палец оказался под носом у Натсэ. Мне защищать больше нечего! Палец переместился к Авелле, которая уже не просто побледнела она посерела. И пойду! И сдохну! И вам всем сдохнуть! показал он средний палец мне.