Белянка, я смотрю, в тебе проснулась отвага, заметила она.
Мы всех победим! отозвалась Авелла. Всех до единого!
Начнём с призрака?
Я вздрогнул. От воспоминания о жуткой и молчаливой фигуре хмель немного отступил. А она ведь до сих пор там
Начнём! Авелла вскинула меч над головой. Впрочем, она тут же притихла и более спокойным тоном спросила: А как воюют с призраками?
Я покажу, пообещала Натсэ.
С трудом, едва не падая, мы взобрались на холм. Я попытки с пятнадцатой попал ключом в скважину. Внутрь дома мы ввалились, хохоча, как трое пьяных идиотов. В упор не помню, закрыл я дверь, или нет. Авелла рвалась сражаться с призраком, Натсэ велела следовать за ней.
Мы поднялись на второй этаж. Моя спальня была первая по коридору, и Натсэ зашла туда.
Первое правило борьбы с призраками, пробормотала Натсэ. Надо
Кажется, она ещё что-то бормотала, но я уже ни слова не разобрал. Натсэ рухнула посреди кровати лицом вниз и засопела.
Отличная стратегия, заметил я.
Авелла разочарованно сказала: «Пф!» Но, видимо, тоже уже поняла, что находится не в том состоянии, чтобы с кем-то воевать.
Мортегар, мы должны помочь ей разуться, сказала она и, убрав, наконец, меч с доспехами, осталась в одном одеяле, как и была.
Обязаны! подтвердил я.
Действуя сообща, как настоящая команда, мы помогли Натсэ разуться, потом раздеться (убей не помню, чья была гениальная идея), потом упали по обе стороны от неё, укрылись одним одеялом и, кажется, всё.
А, нет, не всё. Когда начало светать, я почему-то ненадолго открыл глаза и увидел в дверях Мекиарис. Бледную, неподвижную. Она смотрела на нас ничего не выражающим взглядом. Почувствовав, что её заметили, она вытянула руку и поманила меня к себе.
В этот момент мне даже страшно не было. Я просто понимал, что скорее сдохну, чем сейчас выберусь в таком состоянии из тёплой и мягкой постели, где ко мне прижимается спиной Натсэ, а левая рука лежит на плече Авеллы. Вот ни за что бы с места не сдвинулся! И, стараясь отгородиться от призрака, я закрыл глаза.
Сначала стал темно. А потом оказалось, что я стою в сумрачном лесу, со всех сторон окружённый туманом. Мекиарис стояла передо мной. Она повторила свой жест: «Идём!» и, повернувшись, медленно заскользила между деревьями.
Глава 17
В том, что это сон, я ни капли не сомневался. Причин тому было много. Например, я был полностью трезв и не хотел спать. А ещё одет. Причём, одет не во что-нибудь, а в привычную, почти родную форму академии Земли. И плащ тоже был на мне мой, тот самый, с Хранилищем.
Я шагал вслед за беззвучно скользящим призраком. Силуэт Мекиарис то и дело растворялся в тумане, и тогда я останавливался, ждал, пока она не вернётся, не поманит за собою вновь. Она каждый раз возвращалась. Видимо, ей было очень важно куда-то меня привести.
Вскоре под ногой отвратительно чавкнуло. Я опустил взгляд и остановился совсем. Начиналось болото. Странно Вроде бы мы вчера отошли куда дальше от города, но почва тогда была сухая. А теперь
Идём, ветром прошелестел шёпот Мекиарис.
Она оказалась рядом со мной, и я мог разглядеть её лицо бледное, безжизненное лицо, почти такое же, как на портрете.
Тут болото, возразил я.
Ты можешь лететь.
Прежде чем я нашёлся с ответом, она схватила меня за руку, и мы полетели. Я догадался, что и сам сейчас вроде призрака. Тело сделалось лёгким, невесомым, и я чувствовал, как ветер проходит сквозь меня. В какой-то момент я пролетел сквозь дерево, и это меня совершенно успокоило. Всё не по-настоящему, бояться нечего!
Скорость росла. Деревья мелькали вокруг нас, и было немного не по себе из-за сонной тишины леса. Когда бежишь, ветер свистит в ушах, сердце колотится, дыхание шумит А тут, на такой скорости, тишина. Ни ветра, ни сердца, ни дыхания. Только чириканье птиц размазывается невнятными пятнами птицам было не угнаться за нами.
Замерли внезапно. Мекиарис опустилась на землю, и я вместе с нею. Под ногами была самая настоящая топь, но мы стояли, едва касаясь её поверхности. Неподвластные законам этого мира.
Смотри, прошуршала Мекиарис. Смотри, что ты принёс сюда
Я посмотрел вперёд. Если бы могло замереть сердце оно бы замерло от этого зрелища.
Заболоченная поляна посреди леса кишела лягушками-мутантами. Я даже разглядел нескольких жаб. Лягушки суетились, ползали, бегали. Жабы величественно стояли, изредка издавая утробное кваканье.
Вдруг лягушки прыснули в стороны, уступая место чему-то. В трясине вздулся грязевой пузырь. Натянулся и лопнул под восторженное «ква-ква!» со всех сторон.
Сперва мне показалось, что из болота выбирается ещё одна лягушка. Но когда существо встало во весь рост, шатаясь и крутя головой, стало ясно, что это человек. Вернее, когда-то он был человеком, а теперь это раздувшийся труп. Он вытянул перед собой руки, как киношный зомби, и куда-то двинулся. Лягушки расступались перед ним, расступались, расступались
И я увидел, что посреди поляны, в самой большой кочке, стоит мой факел. Воткнутый в податливую землю лягушачьими лапами, он так и не погас. Горел, пожирая туман, и, казалось, только становился от этого ярче.
Зомби рухнул на колени перед факелом, и лягушки разразились воплями. Они кричали, танцевали, квакали И среди них я увидел ещё нескольких людей таких же мёртвых, таких же синюшных утопленников.