Ром Олиин ошЛак, продолжается представление. Щер Дилес зеОрон
Передо мной появляется серый, совершенно невзрачный молодой человек, больше похожий на бесцветную тень. Видийянин, несомненно. Только у них такой жуткий цвет кожи, от которого у меня снова мурашки бегут по коже.
Евор Поис родИас
Темноволосый, симпатичный исгреанин одаривает меня заинтересованным взглядом и тут же отводит глаза в сторону. Однако я успеваю заметить мелькнувшее в них разочарование. И поначалу теряюсь куда это он сейчас смотрел? Что ему не понравилось? Невольно опускаю глаза и вспыхиваю от догадки: да, фигура у меня еще не женская, и, даже несмотря на элегантное платье и прическу, выгляжу я всего лишь девчонкой-подростком.
Тогрис Ламин цулЗар.
В голосе отца тоже чувствуется возмущение реакцией исгреанина, и мне становится жаль последнего претендента, потому что он-то ни в чем не виноват. Обычный светловолосый томлинец. Высокий, худощавый, с прямым открытым взглядом желто-оранжевых глаз, в выражении которых нет ничего пугающего или раздражающего. К тому же как раз его поведение и внешность отторжения у меня не вызывают. Впрочем, и желания броситься ему на шею тоже. М-да Вот и думай теперь, нормально это или ненормально. И чего дальше ждать.
А дальше, кстати, официальная часть заканчивается. Распахиваются створки проемов, ведущих на террасу, звучит музыка, по залу разносится шелест голосов и шорох одежд. Кто-то покидает помещение, кто-то просто меняет положение, отыскивая знакомых
Я вновь оказываюсь в компании Варии. Мои потенциальные кавалеры далеко не уходят, общаются друг с другом, пока не рискуя настаивать на личной беседе со мной. Рядом бдительно кружит Ваймон, не допуская в наш круг посторонних мужчин. А мне становится весело. С одной стороны, понятно это страховка. Все хотят, чтобы мой организм побыстрее определился, привязался к нужному претенденту и не возникло проблемной тяги к кому-то неправильному. С другой стороны, выглядит происходящее на самом деле смешно.
Прислушиваюсь к себе и понимаю не так уж страшно. Мне появление первого влечения представлялось каким-то глобальным, катастрофичным, необратимым. В реальности же ничего такого нет. Видимо, зря я себя накручивала. Ну и ладно, мне же спокойнее. А вот выбор все-таки сделать придется.
Дорогие гости, вспомнив наставления устроителя, обращаюсь к «женихам», мне кажется, и нам следует выйти на террасу. В зале мы не увидим того прекрасного зрелища, которое подготовлено в честь вашего прибытия.
Вашего дня рождения, мягко поправляет меня лиТон.
Не причина важна, а результат, парирую я легко. Наверняка потому, что больше не смотрю на цессянина как на будущего мужа. И он, поверьте, вам понравится.
Я ничуть не лукавлю. Как можно не восхититься стремительно летящими по лазурно-голубому небу лайрами? В сравнении с ними меркнет даже перламутровое оперение ворков. Маленькие бирюзовые создания, с изумительными длинными хвостами, похожими на тонкие золотые нити, раскинув серебристые крылья, скользят в воздушных потоках. Сливаются в единую мерцающую стаю, разлетаются в стороны драгоценными искрами, пикируют, опускаясь на перила террасы под дружное «ах!» зрителей.
Сменяя их, в воздух поднимаются иклы практически невесомые существа, похожие на разноцветные шары. У них сейчас сезон размножения, потому, получив свободу, они мечутся в поиске пары. Кружат радужными хороводами, а найдя партнера, сливаются с ним, разбухают и лопаются, осыпаясь вниз маленькими шариками-детенышами. Теперь им больше года предстоит расти, чтобы затем последовать примеру родителей, пожертвовавших собственными жизнями.
И снова взлетают лайрами. Вернее, соскальзывают с перил, практически падая на площадку, расположенную ниже террасы. На лету подхватывают лежащие на камнях, сплетенные между собой цветы, а затем взмывают ввысь, поднимая гирлянду над дворцом.
Какая качественная дрессировка, не удерживается от восторженного замечания видийянин.
С такими маленькими животными наверняка это несложно, хмыкает в ответ лансианин. Вам не приходилось сталкиваться с земульти. Вот кого приручить невероятно сложно.
Наши хинари тоже не подарок, презрительно цедит цессянин. Годами обкатываем.
Томлинец молчит, как и исгреанин. Хотя у последнего определенно есть свое мнение, и он его все же высказывает, когда я вопросительно на него смотрю:
Мы технику «дрессируем». Это нельзя сравнивать.
А у вас? не выдерживаю, обращаясь к Тогрису. Разве на Томлине нет животных?
Есть песчаные ящеры. Но они легко идут на контакт. Даже когда поднимаются в воздух.
Летают? В моем воображении тут же возникает картинка: мужчина, скользящий на мощном животном над пустыней. Шикарно!
Только ночью. Днем просто бегают. С высотой уровень радиации быстро растет.
Все равно это здорово! радуюсь я, чувствуя, как по коже струится непонятное мне возбуждение. Словно предвкушение чего-то необычного. Наверное, потому и предлагаю: А хотите на жирали полетать? Сравните ощущения.
Очень хочу.
Тогрис искренне радуется моему предложению, а вот другие претенденты если и недовольны проявляемым мной вниманием к сопернику, стараются этого не показать. Делают вид, что заинтересованы чем-то иным. Понимают, что их попытки вмешаться будут выглядеть неэтично. И тогда у них шансов точно не останется.