И вот мы подошли к какому-то двухэтажному дому. Внешне он ничуть не отличался от остальных хижин этого поселения. Обычное деревянное здание. Скрипучее и не внушающее доверие своей стойкостью. Однако одно отличие все же было. Своими размерами этот дом был гораздо больше остальных строений. Войдя внутрь, я понял, почему так. Это оказалось общежитие в два этажа. Внутри сразу попадаешь в большой холл, а по бокам шли лишь двери одна за другой. Всего по одной стороне можно было насчитать восемь дверей, восемь на другой стороне и так же на втором этаже. Джон тут же направился в конец холла, к лестнице на второй этаж. Не задавая вопросов, я просто шел следом за ним, держа Кристину за руку. Спертый запах этого помещения сразу ударил в нос. Белые стены своей яркостью резали глаза. Жизнь за каждой из дверей было слышно так отменно, словно этих дверей и не было, поэтому, следуя за Джоном, я слышал, как там кашляют, разговаривают или храпят. Поднявшись на второй этаж по шатающейся лестнице, Джон подошел к первой же двери, достал ключи, и через мгновение эта дверь отворилась, мы вошли внутрь.
Ну, ты будешь разговаривать? Что происходит? спросил я, только войдя в комнату.
Комната оказалась небольшой. В ней помещалась лишь односпальная кровать и шкаф рядом с ней. От входной двери до кровати было расстояние лишь в два шага. А за кроватью сразу было небольшое окно. Света особо не попадало через него, потому что окно было заклеено то ли бумагой, то ли старыми журналами.
Джон захлопнул дверь и шепотом мне ответил:
Тише. Громко тут не говори. Здесь со всех сторон все прослушивается.
Хорошо, так же шепотом ответил я. Ты можешь все-таки сказать, что происходит?
Мне нужно уйти. Дня на три.
Что? Ты о чем?
Дослушай. Рикардо меня уговорил последний раз послужить ему верой и правдой. Сказал, что пришел к нему какой-то русский в полном отчаянии и жаждой мести. Сам русский не знает Нового мира совсем. Прожил в каком-то глухом поселении. Наемников сейчас особо нет здесь. Только Жан Поль французский парень, ничего не умеющий. Ларс бугай без мозгов. И Риччи
Джон как-то замялся, скривил лицо, словно при имени «Риччи» он испытал дикую неприязнь.
Что еще за Риччи? поинтересовался я.
Отморозок редкостный. Человек, который мать родную продаст и глазом не моргнет. В общем, чтобы все хорошо прошло, вся надежда лишь на меня. Иначе этот русский парень только выйдет из города его сразу прирежут.
Я подвинулся к Джону ближе и шепнул ему на ухо, чтобы Кристина не слышала:
А тебе есть до этого дело?
Не знаю, Алекс. Порой мне кажется, что один простой неравнодушный поступок сможет изменить мир.
Или уничтожить его, добавил я.
Неважно. Я попрошу одного своего друга приносить вам еду. Он будет стучать три раза. Остальным дверь не открывай. А лучше вообще прикинься, что вас тут нет. Туалет спускаешься на первый этаж и первая дверь возле лестницы. На случай, если я не вернусь через три-четыре дня
В смысле не вернешься?
Не перебивай. В этом случае откроешь шкаф и внизу под плиткой найдешь все, что тебе необходимо. И не задерживайся в этом поселении. Покидай его как можно скорее. Все. Мне пора.
Джон посмотрел на Кристину, увидел ее печальные глаза, на которые наворачивались слезы. Она пыталась что-то сказать, но не получалось из-за кома в горле. Джон наклонился к ней. Его лицо в этот момент стало добрым, глаза заблестели и появилась какая-то легкая улыбка.
Ты чего, принцесса? чуть громче шепота заговорил он.
Вы Дядя Джон. Вы куда? отрывисто говорила Кристина, с трудом сдерживая слезы.
Мне нужно по делам сходить, спокойно отвечал ей Джон.
А вы не вернетесь?
Ну почему сразу не вернусь? Никто из нас не знает наверняка, что будет завтра, Джон достал из кармана монету 50 центов и показал ее Кристине. Видишь? Это монета Старого мира. Ее сейчас не используют. Но она, как любая другая монета, отображает нашу жизнь. В нашей жизни есть тысячи путей и только два варианта развития на каждый из этих путей. Как у монеты. Либо получится, либо не получится.
Джон вложил эту монету в ладошку Кристины и сказал:
Пусть эта монета будет с тобой. Их всего две у меня. Обе счастливые. И вот этот кусочек счастья останется у тебя, а второй у меня. И из тысячи путей развития наша встреча будет определена лишь одним вариантом.
Каким? спрашивала Кристина успокоившимся голоском.
Получится. Конечно, получится, улыбнулся Джон, обнял Кристину и добавил: Не скучай, принцесса. И следи за папкой. А то он у тебя любитель попадать в нелепые ситуации.
Потом Джон встал на ноги и будто бы попрощался и со мной. Протянул мне руку, потом обнял меня.
Прощай, друг, сказал он.
Так ты же вернешься, отвечал ему я.
Ты же слышал У нас всегда два варианта.
Он оставил ключи, захлопнул за собой дверь и покинул нас. Не знаю, удастся ли с ним еще встретиться. Но мне будет не хватать моего друга рядом. Мы остались с Кристиной вдвоем. Что будет дальше непонятно. Я все дни лежал на кровати, рассказывал Кристине сказки и истории, а сам думал: «Что дальше?». Мальчик лет двенадцати приносил нам еду три раза в день. Его звали Игорь. Небольшого роста, худощавый и с напуганным взглядом, он бегом передвигался по поселению. Игорь стучал три раза в дверь, передавал пакет с едой, а потом сразу же убегал. Но на третий день он постучал и не убежал. Я понял, что мальчик что-то сказать хочет, однако не может и как-то мнется. Потом все же выдавил из себя, что Джона больше нет, что он был застрелен в баре у Ганса. Мой мир рухнул, я не мог поверить, что это правда. Джон был тем человеком, которого боялась сама смерть и не решалась его забрать, но это случилось.