Да, конечно. А потом мы, пожалуй, сможем посидеть на веранде и выпить по бутылочке пива.
Естественно. Это именно то, что мне надо. А почему не по две?
В белой тунике и потертых джинсах, с рассыпавшимися по плечам светло-русыми волосами, Эмма выглядела невероятно красивой. Он не мог отвести взгляда от ее блестящих, немного раскосых карих глаз.
Некоторое время спустя они сидели в саду каждый со своей бутылкой пива в руке, наслаждались тишиной и вдыхали запахи начала лета.
Просто не верится, что мы снова здесь, вздохнула Эмма. Душа поет от счастья. Как хорошо, что мы не продали дом.
Для их квартиросъемщиков стало крайне неприятным сюрпризом, когда Юхан весной связался с ними и предупредил о том, что они планируют вернуться и поэтому вынуждены разорвать контракт. Поселившееся здесь семейство с детьми, вероятно, надеялось остаться и постепенно выкупить красивую старую виллу.
Конечно, согласился Юхан и сделал глоток холодного пива. Теперь осталось привести все в порядок, но у нас ведь целое лето впереди.
И ты завтра выходишь на работу. Какие ощущения?
Самые лучшие. Будет приятно снова встретиться с Пией. Хотя вряд ли сразу придется вкалывать засучив рукава. Наверняка сейчас царит полный штиль, ведь до начала сезона осталась еще неделя.
Тем лучше, любимый. Ты сможет пораньше приходить домой и помогать.
Эмма послала ему воздушный поцелуй и улыбнулась.
Они взяли собаку с собой на вечернюю прогулку. Дом их располагался около школы и спортивной площадки. Ухоженные сады, чистые улочки и тишина, которой не отличался Стокгольм, вот в принципе и все, чем могла похвастаться Рума. Если, конечно, не считать старую, довольно давно закрытую сахарную фабрику в одном ее конце и двух основных достопримечательностей маленького курортного поселка: расположенных в другом конце развалин средневекового монастыря и местного театра, каждое лето показывавшего в этих естественных декорациях пьесы Шекспира.
Юхан, пожалуй, не считал Руму самым интересным местом на земле, но в ней жила Эмма с детьми, когда они встретились, к тому же родившаяся и выросшая здесь. По части быта у них все устроилось, и сейчас ему осталось только в душе признать Готланд своим настоящим домом. Он потянулся к руке Эммы и подумал, что с этим в конечном счете тоже не возникнет проблем.
Воздух в комнате замер, словно пораженный случившимся. Сексуальное возбуждение, страсть, испуг, ужас, паника, кровь и, наконец, боль, скоропостижная смерть все составляющие произошедшего здесь страшного события, кажется, каким-то образом оставили в нем свой след. А сейчас наступило затишье после бури.
Я охотно проветрила бы помещение, но не осмеливаюсь открыть окно. Тело болит, руки ноют. Еще совсем недавно мы боролись подобно двум сражающимся медведям. И сначала он казался сильнее, в какой-то момент я даже начала сомневаться в успехе. Теперь он лежит передо мной, не представляющий больше никакой опасности. Неподвижный. Тело в неестественной позе, голова покоится на подушке, глаза таращатся в потолок. Рот слегка приоткрыт, словно от удивления, поскольку вечер закончился совсем не так, как он предполагал. Язык немного свисает наружу, отчего лицо выглядит очень глупо. Столь вожделенного сексуального экстаза, до которого в его понятии оставалось рукой подать, не получилось. Осознание этого я с удовлетворением прочитала в его глазах после того, как окончательно затянула веревку, обернутую мной вокруг его шеи несколькими минутами ранее. Я стягивала ее постепенно. Делая перерывы, когда била его хлыстом, сперва осторожно, потом все больнее. Мне доставляло удовольствие слышать, как он стонал. Видеть, как задыхался. Подмечать панику в его глазах. Он получил то, чего заслужил. Я чувствую, как спокойствие заполняет мою душу, когда я сижу на краю кровати и смотрю на его еще по-зимнему бледное беззащитное тело. Бездушную оболочку того, кто еще недавно считал себя ловким обольстителем.
Мой взгляд падает на цветастые занавески, обрамляющие белоснежный тюль. Контраст с только что случившимся в комнате просто огромен.
Спальня уютная, в ней все сделано с любовью.
Но любовь лежащий в кровати мужчина уже не сможет испытать снова. Затянутая вокруг его шеи петля перекрыла поступление крови, а с ней и кислорода к мозгу. Он надеялся искупаться в море блаженства, но эрекция мгновенно прекратилась, когда до него дошло, что я и не планировала подарить ему сексуальное наслаждение.
Я не могу сдержать довольную улыбку, фактически горжусь собой. Дрожь пробегает по телу. Странное возникает ощущение, когда ты всаживаешь ногти в беззащитное тело другого человека. Бьешь по нему хлыстом и видишь, как на нем остаются глубокие красные полосы. Слышишь наполненные страхом крики. Когда я начала, ничто уже не остановило бы меня. Вот и пришла она, смерти минута. Его жизнь закончилась в этот восхитительный июньский вечер.
В домах по соседству она течет своим чередом. Никто не заметил драмы, разыгравшейся в стоящей у самой воды уютной вилле. Я бросаю взгляд на часы. Четверть двенадцатого. Большинство уже легло в постель, чтобы утром встретить новый день. Лежащий передо мной мужчина, однако, больше никогда не откроет глаза. Он сам поспособствовал столь бесславному концу. Должен себя винить.