Кузню прибрали, ножи уже Лёнька с Алёхой точат. Тимофей задумался. Всё вроде.
Хорошо. Как завершишь работу для крёстной, всю остальную раскидаешь по тем, кто может её сделать. А тебе будет три большие работы, за которые отвечать лично тебе.
Тимка подозрительно посмотрел на Филимона. Что-то ему подсказывало, что вольница прямо сейчас и закончится. И хорошо если интересную работу дадут, а то опять придумают маршировать строем.
Первая твоя работа Филимон пожевал губами. Гонец от Младшей стражи прибыл. Досталось им крепко под Пинском. Раненых много и покалеченных немало. Вот об увечных и речь. Отвоевались они. Хорошо, если выживут, а иные и жить не захотят. По молодости-то увечье страшно воспринимается. Вот хотя бы Андрея взять К-хм Возьмёшься за них? упёрся в Тимку взглядом старый наставник. Научишь? Делу, ремеслу, чтоб и думать не могли, что жизнь закончилась.
Все взгляды скрестились на Кузнечике.
А они захотят? Тимкин взгляд оторвался наконец от беспрерывно крестящейся и что-то шепчущей мамы Верки. Я научу, только если они захотят. Любава про папку Макара такие страсти рассказывала, говорила, и впрямь жить не хотел.
Захотят, припечатал Прокоп. Жить надо. Да и привыкли они слушаться: что скажешь, будут делать. А там, глядишь, ремеслу обучатся, не пропадут. Да и у тебя, я слыхал, интересно, весь лазарет, сказывают, наперегонки твои уроки выполняет. Главное, ты захоти.
Кузнечик коротко кивнул.
Сделаю.
Вторая твоя работа учить грамоте младших.
А если засомневался Тимка.
У них «если» не будет. Это приказ, и будут сидеть и учиться. Если, конечно у тебя нету никаких «если». Твои берёсты я видел, грамоте и счету обучен. Договор?
Тимка опять кивнул.
Третья твоя большая работа это наказы боярыни Анны. Суть, что ты и раньше делал. Серебро мы по сусекам наскребём, но девок в Туров по весне должны достойно отправить. Достоинство рода. Теперь и твоего рода. Договор?
Договор, подтвердил Тимка и задумался. Сам не успею.
Учи и заставляй делать. А право приказывать Филимон обвел глазами присутствующих, дождался согласных кивков, ухмыльнулся на приложившую к груди руки и часто кивающую Верку и продолжил: Право приказывать мы тебе даём, наставник Тимофей Данилов? Верка закивала ещё чаще. И где надобно, поможем.
Ну, раз всё решили Филимон напоследок завозился на лавке. Леонид, Алексей, свободны. Ведите наставника в трапезную. И да, арест с Тимофея снят, больно много дел у него. Но если отчебучит чего, наказывать будем, как надо. Всех троих.
Ну, раз всё решили Филимон напоследок завозился на лавке. Леонид, Алексей, свободны. Ведите наставника в трапезную. И да, арест с Тимофея снят, больно много дел у него. Но если отчебучит чего, наказывать будем, как надо. Всех троих.
Слышь, Кузнечик, донесся из-за двери голос Леонида, а тебя дома на кого учили?
На комиссара, как папку, спокойно ответил тот, выходя на улицу вслед за Алексеем.
Анна медленно перевела взгляд на Филимона.
А что, вкрадчиво поинтересовалась она у обалдевших наставников, так тоже можно было? Просто задать прямой вопрос, а не ходить вокруг да около.
Наставник Филимон вдруг почувствовал, как густо краснеет. Впервые, наверное, за последние двадцать лет.
Осталось узнать, что такое этот комиссар, ни к кому конкретно не обращаясь, а просто возведя очи к потолку, пропела Арина. Отставной полусотник в последний момент сдержал рвущееся на волю короткое, но ёмкое слово для характеристики этого безобразия и привычным жестом полез в бороду.
Глава 3. Господин наставник
Михайловская крепость. Сентябрь 1125 года
Открыв дверь на улицу, Тимка почти нос к носу столкнулся с белобрысым мальчишкой, которого он мельком видел у гульбища. Пацан тёрся у двери и пританцовывал от возбуждения.
Ой, хлопнул он глазами и, обнаружив за Тимкиным плечом знакомое лицо, воодушевился. Лёнька! Здоров! А Кузнечик кто?
Фу ты, Глузд, фыркнул вышедший отрок. Ну, сколько раз тебе говорено, чтоб ты на людей не кидался! А Кузнечика ты сейчас чуть не забодал.
Вот хорошо, обрадовался мальчишка и, мотнув бледно-соломенными, почти белыми, длинными волосами, скомандовал: Бежим!
Куда? тормознул разогнавшегося было белобрысого Тимка.
Как куда? удивился Глузд. В трапезную! Там Сенька бунтует, обед не начинает, говорит, десяток не весь. И ранетые поддакивают, говорят, Лёньки с Лёхой нету нельзя. Порядок такой. А мамка сердится, уже поварёшкой махать начала. Я за вами прибёг. Быстрее надо! и он сорвался в резвую рысь в сторону трапезной.
Оп-па! Роська говорил, что если тётка Плава машет поварёшкой, то это к потерям в личном составе, прокомментировал Алексей и быстрым шагом направился к трапезной. Поспешать надо.
А Глузд сын тётки Плавы? поинтересовался Тимка, догоняя старших отроков. А чего я его раньше не видел?
Болеет он часто, ответил Леонид. То в речку залезет, то под дождь попадёт. С ним всегда что-то приключается. Сейчас вот холодное молоко приключилось.
Он, вообще-то, парень смышлёный, добавил Алексей, лучше него только Захарка считает. Но тётка Плава как-то сказала, что Глузд в детстве ежа проглотил. Тот до выхода докатился, да там и застрял вот Глузду на месте и не сидится. Тётка Плава из него того ёжика выбивает, да только получается плохо.