Сгрудившиеся мальчишки завороженно закивали. Действие возле стола напоминало какое-то колдовство, а Красава, маячившая за спинами мальчишек и следившая за происходящим почти немигающими глазами, убеждала их в этом ещё больше.
А раз ясно, то я сейчас покажу на самом простом, а потом объясню каждому его работу. Слушать внимательно и делать аккуратно, потому что испортить очень легко Тимка обвёл взглядом сосредоточенные физиономии своих слушателей и потянулся к мотку проволоки. Вот это, быстро изогнул два кусочка проволоки, усики у бабочки и задние лапки. Пока так, потом по размеру точнее подгоним. Нам пока длину туловища надо. Вот это, рядом улеглись ещё два кусочка, изогнутые скобой, передняя и средняя лапки. Всего получается два усика и по три лапки с каждой стороны. Сейчас нам надо их собрать, и чтоб ещё голова и брюшко получились. Вначале берём проволоку потоньше и обматываем вот тут, где два усика сходятся. Получается голова. Теперь идем дальше и приматываем лапки. Всё, вроде держится. Докручиваем так, чтоб получилась круглая голова и толстенькое брюшко. Вот тут мы сразу две проволоки вместе мотаем гладкую и витую. Блестят по-разному, видите, как получилось? Работу ещё, почитай, и не начали, а узор уже есть.
Мальчишки кивнули. Получилось довольно похоже.
Самое главное тут то, что нельзя дать всей этой проволоке распасться, продолжил Тимофей. Работа очень тонкая, разлетится вмиг. А значит, надо паять. Делаем так. Вот эти опилки припой. Тоже серебро, но с медью. Серебро плавится туго, а припой куда легче. Смешиваем вот так, одинаково примерно с флюсом. От него припой к проволоке липнуть будет. Ещё и потечет, если перебавить. Теперь смазываем брюшко смесью, и на огонь. Самое главное тут следить: как припой потечёт, сразу снимать, иначе проволоку расплавим. Сейчас я держу деталь щипцами, а потом будем на сетке греть, чтоб набор не рассыпался.
Тимофей оглянулся на мальчишек.
Тимофей оглянулся на мальчишек.
Алёха, на тебе меха. Воздух гнать, как ты меня на стрельбе учил легонько, плавно, как дышать.
Тимофей дождался, пока угли раскалились набело, а жар стал ровным, и придвинул к ним только что собранное тельце бабочки. Флюс запенился, завертелся, затем опал и вдруг стал совершенно прозрачным, как стекло. И, если присмотреться, стало видно, как стружка припоя оплавилась, собралась в шарики и растеклась, побежала по витой проволоке, закрывая все щели. Тимка быстро выхватил работу из жара. Чуть подержал её, пока застынет, и быстро кинул в плошку с приготовленным ещё несколько дней назад отбелом.
Всё видели? спросил он, глядя на учеников. Сначала флюс начинает пениться. Если сразу греть слишком сильно, то он просто разлезется. Потом флюс становится прозрачным. И тут надо готовиться. А как припой побежал по детали сразу поднять над горном, чтоб жар уменьшить. Ну а как растечётся весь сразу убирать. Перестал блестеть, значит, застыл, кидаем в отбел, он деталь от окалины очистит. Понятно?
Мальчишки кивнули.
Тогда делаем так. Швырок и складские на укладку набора. Пальцы тонкие, вроде должно получиться. Надо смазать набор припоем, снять с бересты и уложить на сетку. Я покажу как. Алёха, ты на горне с Лёнькой, паять будете. А вы двое, кивнул он на новеньких, снимаете набор с сетки, только чтоб не погнуть, он мягкий, и в отбеле чистите. Всё понятно? Начали!
Некоторое время в кузне раздавалось только сосредоточенное сопение, только однажды прерванное воплем Леонида:
Швырок, гад, ты чё творишь? За такую работу руки выдёргивать надо!
А чего это? обиделся тот.
На жопе плохо смотрятся. Попроси Юльку, пусть повыше перешьет, всё больше пользы. Ты как припой на узор уложил? Выпадает же весь!
Ага, поддел покрасневшего парня Алеха. Ты попробуй ему руки подальше от бабских дел перешить, враз познаешь этот как его смысл бытия.
Из угла еле слышно хмыкнула Красава, и гогот мальчишек мгновенно стих. Тимка оторвался от своей работы, глянул, махнул рукой, пустяк мол, отобрал пинцет у Швырка и чуть поправил:
Тут флюса много, а тут мало. Если греть, весь узор поползёт
Тимофей выбрал работу в сторонке и сделал это с умыслом. Скрутить вдвое проволоку на токарном станке, педальный привод которого сосредоточенно жал Митяй, дело плёвое. Прокатать в вальцах до нужной толщины ещё проще, благо и тут Митяй внимательно следил, чтоб проволока не запутывалась. Он наблюдал за мальчишками, которые, скрипя непослушными пальцами, пытались делать непривычную для них работу. Наука деда гласила: не пытайся определить, может или нет. Важнее определить, хочет или не хочет.
Но самое главное он заметил, как за ним самим наблюдала Красава. Предложение сделать что-то для неё она отвергла сразу же, сообщив, что ей не всякое носить можно, с бабулей говорить надобно. Но за заботу спасибо, ежели волхва разрешит, то Красава обязательно о себе напомнит. Что ей нужно было ещё, Кузнечик не понимал, но взгляд её определил так же, как и свой собственный. Так смотрят на человека, когда собираются пристроить его к какой-нибудь работе. И стараются углядеть годен или не годен.