Почти седмица прошла, покуда Вощаник, для укрощения нрава на неопределённый срок посаженный на самую занудную службу приглядывать за пустой дорогой, наконец заметил почти в полуверсте телегу, неспешно двигавшуюся к болоту. На этот раз на передке устроился сущий малец, и не узнать его Вощаник не мог. Внук Гордея Тимка, которого не раз угощал всякими разностями и всего лет пять назад играл с ним в «Сороки летели», когда Вощаника, тогда ещё самого невеликого возраста, оставляли присматривать за малышнёй.
Вторым оказался старик, но не дед Тимки, которого они ждали. Этот был явно не мастеровым, больно уж расположился он на телеге правильно: из леса стрелу пускать бесполезно, а со стороны коня так он сам успеет стрелу выпустить, только высунься. И лук уложен так, что только стрелу на тетиву кинуть осталось. На поясе меч и боевой нож, да, небось, и в сене, на котором он пристроился, чего-нибудь припрятано. Лица покуда не разглядеть, но поза словно у отдыхающей рыси. Вроде и спокойна, но в любой момент готова исчезнуть в листве или вцепиться в горло.
Вощаник собрался было слезать с дерева и бежать докладывать Кикиморнику, но тут на широкую прогалину, рассекающую лес параллельно болоту, выехали из леса пятеро верховых. Спешились и буквально в минуту превратили лёгкое, в пол-локтя, поднятие земли в лагерь. Ещё минута, и чуть задымил, разгораясь, костерок. Не зная, что и думать об этаком, Вощаник скользнул на землю и скоро уже докладывал Кикиморнику о гостях. Старшой, видимо, тоже удивился не меньше Вощаника и собрался только бороду поскрести, как из-за кустов от болота выскочил Клещ.
Дядька Кикиморник! Пятеро чужих заняли кочку, что рядом с тропойТеперь если уходить, то только вдоль болота или по пояс в воде А они с луками
А ты чего смотрел? от такого оторопел даже Кикиморник. Почему сразу не доложил?
Так я и сразу. Они на плетёнках вдоль берега, видно А как к тропе подошли, сразу к островку этому и начиная мяться, добавил: Меня, похоже, заметили по тростнику незаметно не пройти. Но не стреляли, хотя всего шагов сорок было.
А телега на дороге всё никак не могла добраться до края болота, словно лошадь разучилась ногами двигать.
Кикиморник задумался и, заметив, что голова кобылы выплывает из придорожного бурьяна, отдал приказ:
Сидеть тихо, чтобы ни шороха мне! Не двигаться, покуда или команды вслух не подам, или пока меня заживо потрошить не начнут. Ясно? По местам!
Почти незаметные в своих нарядах люди словно растворились среди окружающей растительности.
Между тем, голос Тимки слышался уже вполне внятно, а то, что это он, Кикиморник понял сразу. Только этот мальчишка мог, вот так копируя интонации деда, увлечённо говорить о своих задумках или хитростях мастеровых.
Наконец, Тимка натянул вожжи, и кобыла встала.
Ну, вроде приехали услышал Кикиморник голос спутника Тимофея. И едва тот приподнялся, намереваясь соскочить на землю, Кикиморник его узнал.
Ратнинский староста, Аристарх! Точно он! Разведчик потряс головой. Какого ж!..
Собираясь выйти к прибывшим, Кикиморник остановился: уж очень непривычно всё было. Да и Медведь ясно сказал, что самим в разговоры не вступать, но Медведя всё нет, хотя должен бы уже подойти. Значит, стоит подождать Клещ у болота, если чего, даст знак и им, и Медведю, а пока стоит подождать.
Ну что, Тимофей, разводи костерок, будем жарить, чего добыли, а то, небось, не только мне есть захотелось, и вытащив из-под сена двух зайцев, Тимкин спутник бросил их на траву. Сумеешь костерок-то?
Что ты, дядька Аристарх! Я пятью способами могу Тимка принялся собирать былинки и обламывать нижние сухие ветки придорожных ёлок.
Ну да? заинтересовался Аристарх. Похоже, разговор в таком виде длился у них всю дорогу. Нечасто удаётся мальчишке похвастаться своими умениями такому человеку, как настоящий ратник и староста такого крупного селения, как Ратное. И как же?
А просто! начал хвалиться Тимка, сам не понимая, почему он с таким интересом рассказывает обычные в общем-то вещи этому малознакомому человеку. Первое, от камня огонь. Второе, от камня и железа. Потом от дерева тоже
Аристарх взрезал дёрн кру́гом локтя в полтора и откинул в сторону. Тимка замолчал, укладывая растопку.
От дерева это двумя плашками или свёрлышком? прекращать разговор Аристарх, видимо, не хотел.
А и так, и так знаю, только плашками сил у меня мало пока. А свёрлышком, хочешь, покажу? загорелся мальчишка.
Да ладно уж Есть больно хочется. И тебе тоже, гляжу. Огниво вот бери, а я пока зайцев обдеру, и, вытянув засапожник, принялся за дело. А ещё два способа? Ты про пять говорил
Тимка вдруг смутился:
А про те деда говорить не велел. За них могут Деда говорил, и убить могут. Думают, колдовское чего. А там ничего и нет нечистого. Знать просто надо, наивно продолжил Тимка.
Скоро два зайца уже жарились на костерке, испуская такой дух, что и у Кикиморника рот наполнился слюной, но тут рядом с ним почти неслышно колыхнулась травинка. Клещ одними губами, без голоса, произнёс:
Медведь здесь! Увидел тех, что сейчас на островке, раньше нас с той стороны, как они по болоту плыли. Осокорем вокруг прошёл. С ним ещё наших пятеро. Велел сидеть тихо.