В лес уходить, со всеми, не отвлекаясь от ворот, проинформировал Захар.
А там?
Там видно будет, Захар неопределенно пожал плечами.
Макар прислушался. Вопрос был поднят хороший: что делать, в Ратном давно отработано, но младшие тех времён не помнят. Любопытно, что вообще задались таким вопросом. Макар уже начал прикидывать, что ответит, если ему придётся на него отвечать.
Кузнечик почесал макушку.
А как к поляне со старым дубом идти, знает кто?
Все знают.
Значит, туда и идём, если больше некуда будет. Там кто-то из воев дядьки Медведя ждёт. Ну, которые нас с дедом сюда провожали. Они помогут. Если что за болотом укроют.
Мне нельзя за болото, пискнула Красава и пояснила: Не любят там бабулю.
Ты не бабуля, отрезал Тимка, вспомнив приятелей из Лешачьей слободы. За то мстить не станут. Я тех воев знаю.
Макар опять глянул на Филимона, но тот прикидывался, что задремал у стеночки, и ничего не ответил. Малец принял грамотное решение: пока старшие обеспечивают отход, вести мелких под защиту тех, кого знает и в ком уверен. Вот только почему-то вспомнились подводы с детишками, которых ратнинцы вывозили из земель Журавля. Наставник покачал головой. Помогут ли? Может, и помогут. Одно дело грызня между своими, другое чужаки в дом пришли. В любом случае, не порежут же детвору. Макар решил вмешаться.
Если случай чего, вам скажут, что делать. Потому сейчас и сидите тут, ждёте приказов. Но если что Если что, идёте за Тимофеем и делаете, как он скажет. Только не к поляне с дубом, а ниже, где ручей у сосен. Там твои вои.
Однако всё обошлось. Где-то в полдень в распахнутые перед ним ворота ворвался взъерошенный гонец и, выхватив взглядом из собравшейся у ворот детворы Ельку, не удержался и счастливо проорал:
Побили ляхов! Там такое Такое было! Мишка всех побил. Ни один не ушёл!
Как докладывать учили? неожиданно рявкнул Макар. Бегом ко мне! и, оглянувшись на Филимоновых гонцов, уже спокойным, ровным голосом добавил: До обеда свободны. Брысь на кухню!
Детвора, только что сидевшая плотной воробьиной стайкой, расслабилась, завозилась и вдруг распалась, как будто сила, сбившая их в кучу, исчезла, растаяла без следа. Первыми умчались девчонки, видать, полученная новость жгла изнутри и рвалась наружу, требуя немедленно поделиться ею с остальными. Красава, покрутившись в сторонке и сообразив, что Савушка от Тимки всё равно сейчас не отлипнет, тоже куда-то испарилась. Складские мальчишки, услышав команду, бегом рванули к кухне наверное, пополнять изрядно подъеденную за три дня заначку.
Тимка хотел было подняться вслед за остальными, но ноги почему-то не слушались. События последнего времени, которые память честно пыталась задвинуть куда-то в дальний угол, вдруг вырвались и накрыли мальчика тёмной пеленой. Кузнечик смотрел на происходящее у ворот, но тёмная вода накатившего страха, нет, даже не страха липкого ужаса подсовывала ему совсем другие картинки.
«Беги!» истошно завизжали дедовым голосом закрывающиеся ворота, но мальчишка не верил, что они смогут закрыться. Ему казалось, что они не успеют, распахнутся от страшного удара, и Макар, хромающий перед ними, сломанной куклой свалится на землю, подброшенный страшным ударом ворвавшегося в крепость кабана. И что Верка, которая стояла рядом с Макаром, сейчас упадет, и из неё ударит тугая струя алой крови, заливая пасть зашедшего на второй круг зверя. Холодный туман плотнее сжимал горло, не давая закричать.
Но он видел Видел, как бледный дед, вернувшийся из острога, бросил ему: «Собирай суму. Самое ценное!» Видел потемневшие от напряжения лица сопровождавших их воев, воровато озирающихся рыбаков, что кормили их рыбой, и тяжёлый взгляд дядьки Медведя, оттолкнувшего от берега плот, на котором они перебирались через болото. А там, в толще тёмной и холодной воды, не живой и не мёртвый стоял пропавший целую вечность назад отец.
С тяжёлым звуком захлопнувшейся крышки гроба упал на место запорный брус ворот, скрыв белое лицо деда, как Кузнечик запомнил его на похоронах. Тимка хотел кричать и не мог. Он только крепче цеплялся за выскальзывающую из рук ветку, на которой пытался подтянуться, когда убегал от кабана, и не понимал, почему он всё ещё жив. Тёмная вода добралась до него и накрыла с головой.
Мальчишка-холоп наконец вырвал свою руку из внезапно ослабевших пальцев Кузнечика и опрометью метнулся к стоявшим у ворот Верке с Макаром.
Ну всё, всё уже, необычно серьёзная Верка, чуть покачивая, прижимала к себе мальчишку. Так плохо, Тим? Накрыло?
Тимкины плечи задрожали, и он попытался сильнее вжаться в огромный Веркин живот. Спрятаться от всех и тихо заскулить, потому что тёмная волна, которая отступила так же внезапно, как и накатила, оставила в душе чёткое понимание он, Тимка, трус. Он сейчас испугался до потери сознания, до потери памяти, испугался так, что больше не соображал ни где он, ни куда ему идти. И это не спрятать, не скрыть. Рано или поздно это всё равно станет видно. И тогда кому он будет нужен в этой крепости?
Всё хорошо, не переживай, добрались до сознания слова Верки. Первый раз всех выворачивает. Новики, бывает, и порты мочат. Да что новики, оно и мужей попервах наизнанку выкручивает. Ты у нас ещё молодец. Вон как младших держал. Вот и откатилось.