В таком случае, я нездешний Джон Ду1, спокойно парировал Мейсон.
Ах, вот так, мы еще и умничаем, а? Поговори-ка у нас еще. Мы тебя запишем Джоном Ду, засадим в каталажку, вывернем все твои карманы и обязательно найдем что-нибудь, что бы указывало на твою личность, напри-
'Джон Д у юридический термин, означающий неустановленное лицо.
мер, водительские права, но записан у нас ты будешь как Джон Ду со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну так как?
В чем меня обвиняют, хотел бы я знать?
Мы еще не решили, но думаю, что это будет бродяжничество и там будет видно. Заходить в два часа ночи к незамужним женщинам и
А это что, считается преступлением в вашем городе?
Все может быть, растянул губы в улыбке дежурный сержант, особенно если мы еще что-нибудь накопаем, да и наши коллеги в Калифорнии заинтересуются. Но вот насчет бродяжничества, то уж будь уверен. Так что давай-ка посмотрим твои водительские права, мистер Ду, глядишь, и узнаем побольше о тебе. На твоем месте я бы был более сговорчивым.
Мейсон молча достал бумажник из кармана, вынул визитную карточку и протянул ее дежурному сержанту:
Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат и прибыл в ваш город поговорить со свидетелем по одному делу.
Дежурный сержант свистнул от удивления, взял карточку Мейсона, вышел из комнаты, спустился этажом ниже и вернулся через две минуты.
Капитан хочет поговорить с вами, сказал он.
Полицейские провели Мейсона по коридору, остановились у двери с табличкой «Капитан», открыли ее и втолкнули адвоката в комнату. За столом, заставленным телефонами, сидел крупный, средних лет мужчина с аккуратно подстриженными, с сединой усами и отвисшими мешками под глазами. Позади устроилась стенографистка, которая что-то усердно записывала. В другом конце комнаты на кончике простого деревянного стула примостилась Нелли Конуэй, сложив руки в перчатках на коленях; лицо бесстрастная маска с глазами, устремленными прямо вперед. Когда Мейсона втолкнули в комнату, она не подала вида, что знакома с ним.
Это тот самый? капитан, повернувшись, взглянул на нее.
Да.
Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката? Да.
Садитесь, капитан кивком пригласил Мейсона.
Адвокат продолжал стоять.
Вы все пытаетесь упорствовать, холодно сказал капитан. Это вам ничего не даст, во всяком случае, в этом городе. Здесь командуем мы, и поэтому не пытайтесь качать права, потому что здесь вы никто. Вы сейчас не в Калифорнии, и не забывайте об этом. Садитесь, или так и будете стоять?
Спасибо, холодно ответил Мейсон. Я постою.
Желаете сделать какое-нибудь заявление? спросил капитан.
Нет.
Полицейский повернулся к Нелли Конуэй.
Прекрасно, сказал он, вы заявили, что во всем следуете советам своего адвоката. Вы заявили, что вашего адвоката зовут Перри Мейсон. Вот он, Перри Мейсон, перед вами. Продолжайте рассказывать.
Я советую вам, Нелли, не говорить ни слова. Вы
Заткнитесь, оборвал его капитан.
Останетесь ли вы и теперь моим адвокатом? нетерпеливо спросила Нелли Конуэй.
Нет.
Тогда мне лучше послушаться этих людей, ответила она, вздохнув.
Нет.
Тогда мне лучше послушаться этих людей, ответила она, вздохнув.
Капитан широко растянул рот в улыбке. Мейсон извлек из кармана портсигар, раскрыл его, взял сигарету и закурил.
Продолжайте рассказывать, обратился капитан к Нелли Конуэй.
Эти таблетки дал мне Натан Бейн, начала она. Он предложил мне пятьсот долларов наличными, если я вручу их его больной жене. Я подумала, что в них может быть яд, и решила обратиться к адвокату.
К какому адвокату вы обратились? задал вопрос капитан.
Перри Мейсону.
Вот именно к этому джентльмену?
Да.
Что он вам посоветовал?
Всего было четыре таблетки, продолжала рассказывать она. Он взял одну из них из пузырька, положил ее в пакет и надписал свою фамилию. Три оставшиеся таблетки он положил обратно в пузырек, закрыл его пробкой, запечатал пакет и предложил мне надписать мою фамилию на клапане, закрывающем его, и сам поставил свою подпись поперек клапана и предупредил меня, чтобы я сохранила пакет, потому что он собирается установить химическим путем, что же было в этих таблетках, и намерен затем связаться с полицией.
А что после этого? спросил капитан.
Потом мой работодатель Натан Бейн сделал так, что меня арестовали.
А потом?
Потом мистер Мейсон добился моего оправдания и сказал мне, что в этих таблетках не было ничего, кроме аспирина. Он намекнул, что я лгала ему и пыталась надуть его.
И что затем случилось?
Затем я вернулась в дом Натана Бейна собрать свои вещи. Он был дома, и так случилось, что мы с ним поговорили по душам. Он выглядел крайне озабоченным и сконфуженным, сказал мне, что очень сожалеет о случившемся, что был неправ и готов как-то загладить свою вину. По его словам, я вправе возбудить дело против него за моральный ущерб, но он предлагает найти более цивилизованное и разумное решение. В конце концов он заявил, что готов уладить дело обоюдовыгодным соглашением.
Что произошло дальше?
Дальше мы еще немного поговорили, и после этого он предложил мне две тысячи долларов отступного, авиабилет в Новый Орлеан и ключи от квартиры, где бы я могла бесплатно отдохнуть от случившегося в течение двух недель. Все, что я должна была сделать, это подписать бумагу, что никаких претензий к нему не имею, и отдать оставшиеся три таблетки, о которых уже шла речь, его жене. Так как эти таблетки содержали в себе аспирин, в чем меня уверил мистер Мейсон лично, то я без колебаний приняла это предложение. Это была выгодная во всех отношениях сделка, так как если девушка не сумеет сама постоять за себя, то никто другой это за нее не сделает.