На пороге стоял Коннал, в роскошном наряде из темно-зеленого бархата, казавшегося почти черным, расшитого серебром.
Взгляды их встретились, и сердце Шинид екнуло. Дыхание участилось. И она вспомнила свои ощущения. Так же точно она реагировала на его взгляд и в четыре года, и в девять, и в этом смысле ничего не изменилось за тринадцать лет его отсутствия. Зов сердца.
Она почти ненавидела его за то, что он возродил в ней этот зов, но поделать с собой ничего не могла.
Коннал стоял, пригвожденный к месту неземной красотой этой девушки.
— Я хочу поговорить с тобой, Шинид. — Он шагнул к ней, поклонившись Рэймонду и Фионе. — Милорд, миледи, я бы хотел остаться с Шинид наедине, если можно.
— Мне этого не хочется, Пендрагон! — отрезала Шинид, скрестив на груди руки. — Нам нечего обсуждать!
— Тут ты не права, принцесса, — хмыкнул он. Голос его был слегка хриплым, и по телу Шинид разлилось тепло.
Она ему не доверяла.
— У нас с тобой общее будущее, хочешь ты этого или нет.
Рэймонд кивнул жене, и они направились к двери.
— Папа!..
Рэймонд оглянулся у порога, но Фиона поспешила выскользнуть из комнаты.
— Разве ты не говорила, что тебе ничего не грозит?
Шинид расправила плечи и вздернула подбородок. От такого взгляда иному стало бы не по себе, но Рэймонд только усмехнулся и вышел вслед за женой.
— Проходи, Коннал, выскажи все, что у тебя на душе, ибо не сомневайся: я выложу тебе все начистоту.
— Вот в этом я нисколько не сомневаюсь.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
Коннал поднял бровь.
— Итак, мы готовимся к очередной схватке, не так ли?
Шинид почувствовала странное возбуждение. Наверное, именно это испытывают бойцы перед сражением.
— Ты угадал, и я на твоем месте не стала бы загадывать, кто из нас победит.
Зеленые глаза его блеснули и потемнели, лицо приняло жесткое выражение.
— Я еще ни разу не проигрывал, Шинид.
— Тогда приготовься, Пендрагон, сегодня тебе предстоит испытать горечь поражения.
Она открыто бросала ему вызов, и Коннал поднял перчатку. Он закрыл за собой дверь и с этого мгновения ни разу не отвел от Шинид взгляда.
Впрочем, у него и не было желания смотреть куда-то еще.
Поскольку независимо от того, каков был его долг, независимо от его поступков и желания, Шинид О'Доннел из рода де Клер, принцесса Девяти Лощин северного Антрима, заставляла его помнить одной только силой взгляда, что он — мужчина.
И ведьма или нет, она была самой желанной женщиной в мире.
Глава 4
«И эта кельтская красавица твоя», — билась мысль в его голове.
Или будет его, если он сумеет ее приручить.
Но сейчас он уже сомневался в своей способности одержать над ней верх, поскольку, как выяснилось, он ею увлекся. Но какой мужчина не захотел бы видеть такую женщину своей женой? Воплощение красоты и очарования. Сэр Гейлерон, завзятый шутник, не раз говорил ему об этом с того момента, как они ступили на ирландскую землю.
Но Коннал не нуждался в его высказываниях. Стоило лишь взглянуть на нее, и сразу разыгрывалось воображение у любого мужчины. Скрестив руки на груди, он взирал на Шинид, которая совсем еще недавно была для него лишь девочкой из далекого детства.
Она стояла в центре комнаты — воплощенное ирландское упрямство. Он помнил ее непослушным ребенком, вечно создававшим проблемы окружающим, девочкой на пороге переходного возраста, влюбленной в него, а теперь ему предстояло узнать ее как женщину.
Как жену.
До конца дней.
Звучит как недобрая шутка. Он мечтал о браке ничуть не сильнее, чем она. Для этого у него были свои причины, но почему не хочет замуж Шинид? Девушки ее возраста уже давно вышли замуж, но о причинах ее затянувшегося девичества догадаться было нетрудно. Она была упряма, дерзка и своевольна. Ни один мужчина не захотел бы иметь такую жену.