Всегда правильно! воскликнул Картер. Мой Бог, он Картер осекся, бросив взгляд на миссис Эшбьюри, всплеснул пухлыми ручками, словно говоря: «О, какой смысл продолжать?» и медленно перевел дыхание.
Рад это слышать, по-прежнему равнодушно произнес ЭЩбьюри.
Я считаю карьеру моего сына просто блестящей, и при этом, повторяю, он очень скромный. Почти никогда не говорит о своей работе. Голос миссис Эшбьюри, глубокий, красивого низкого тембра, от возбуждения поднялся на октаву выше и сейчас стучал в барабанные перепонки, подобно граду по железной крыше. Но Роберт чувствует, что Генри не интересуется его проблемами. Держу пари, Генри, ты даже не знаешь о их последних нововведениях или о том, что Боб
У меня достаточно своих дел, пробурчал Генри.
Но ты бы мог действовать заодно с Бобом. В конце концов, в качестве президента компании Боб имеет возможность узнавать о многом, происходящем в деловом мире. Некоторые из этих сведений были бы, несомненно, очень полезны и для тебя.
Да, моя любовь. Но я слишком устаю й, когда добираюсь до дому, не хочу говорить о бизнесе.
Миссис Эшбьюри вздохнула:
О, вы дельцы! Боб, в сущности, такой же. Из него клещами не вытянешь ни слова о делах,
Где он сейчас? поинтересовался я.
Внизу, в бильярдной, с менеджером по сбыту Паркером Стоулдом.
Эшбьюри кивнул мне:
Пойдемте, Лэм. Спустимся, и вы познакомитесь с Бобом и Стоулдом.
Прощаясь с миссис Эшбьюри, я произнес те банальности, которые говорятся в подобных случаях, а она, взяв мою руку, несколько задержала ее в своей. Когда я нагнал Генри Эшбьюри, он уже шествовал по длинному коридору. Мы спустились вниз по лестничным маршам, и вскоре я заметил комнату с длинйым столом для пинг-понга. Напротив, вероятно, находилась бильярдная. Оттуда доносились стук шаров и голоса.
Эшбьюри открыл дверь. Человек в смокинге, собиравшийся стукнуть по шару, выпрямился и положил кий:
Хэлло, губернатор!
Это и был Роберт Тиндл парень со скошенным лбом, длинным прямым носом и глазами цвета дешевого мрамора водянисто-серыми с грязноватой радужной оболочкой. Он вяло пожал мне руку. Его партнер выглядел немного старше Боба. ЧУ него были слишком близко поставленные глаза, но густые вьющиеся волосы и хороший рот. Он явно воспринял наш визит как нежелательное вторжение и отозвался на представление невнятным «счастлив знакся», даже не протянув мне руки.
Утром дворецкий поднял меня в семь часов. Я побрился, оделся и спустился в спортзал просторную пустую комнату в полуподвальном этаже, примыкавшую к бильярдной.
Спортзал казался заброшенным, словно им никогда не пользовались. Но тут было множество спортивного инвентаря: подвесные груши, штанги, булавы, гантели, тренажер, борцовские маты, в дальнем углу боксерский ринг. На сетке висели боксерские перчатки. Подойдя ближе, я увидел на них пожелтевшие от времени ярлычки с ценой.
На мне были теннисные туфли, свободные спортивные штаны, майка. Появившийся вслед за мной Генри Эшбьюри был упакован в плотный купальный халат. Он сбросил его и остался в боксерском трико.
Выглядел он ужасно.
Ну, сказал Генри, указав на свое округлое брюшко, вот чем вам нужно прежде всегб заняться. Он побрел к тренажеру и включился в работу, пыхтя и отдуваясь. Спустя минуту он отступил и кивнул мне: Хотите размяться?
Нет.
Мне тоже не хочется, но я должен.
Почему бы вам не постараться вообще сидеть прямо, добиваясь лучшей осанки?
Я чувствую себя особенно уютно, свернувшись в кресле. Так мне удобнее.
Тогда продолжайте упражняться, распорядился я.
Он метнул на меня быстрый взгляд, по-видимому, хотел что-то возразить, но сдержался, вернулся к тренажеру и еще немного поработал с ним. Затем взвесился на весах и подошел к матам.
Вы думаете, что сумеете научить меня тем приемам, которые демонстрировал вчера джеп[1]? спросил он.
Я посмотрел ему прямо в глаза:
Нет.
Он рассмеялся и надел халат. После этого мы посидели, поговорили о политике, пока не лришло время принимать душ и одеваться к завтраку.
После завтрака Эшбьюри отправился к себе в контору. Позже, около одиннадцати, я встретился с Альтой, спускавшейся в столовую. Она, очевидно, уже слышала обо мне.
Пойдемте, составьте мне компанию, пока я буду завтракать, пригласила она. Я хочу поговорить с вами.
Это был удобный случай познакомиться с ней поближе. Я помог ей усесться за стол и расположился напротив с чашкой кофе с сахаром и сливками, тогда как она пила черный кофе с тостами и курила сигарету.
Итак? спросила она.
Я вспомнил, как настойчиво Генри Эшбьюри советовал мне оставаться самим собой и не форсировать событий.
Что «итак»?
Она расхохоталась:
Вы ведь тренер, инструктор по физкультуре так, кажется?
Да.
Вы не очень-то похожи на боксера.
Я промолчал.
Моя мачеха утверждает, что значение имеет не вес, но скорость нанесения удара. Она твердит, что вы неукротимы, стремительны, как удар молнии. Я должна как-нибудь посмотреть, как вы работаете.
Я тренирую вашего отца. А он не увлекается боксом.
Она критически оглядела меня и заявила:
Я понимаю, почему вы предпочитаете джиу-джитсу. Это, должно быть, интересно.
Должно быть.