Мать оказалась очень заботливой. Думаю, она советовалась с доктором о том, как кормить малютку. Формула питания напечатана на машинке, указано также время кормления, есть и другая полезная информация. Я нашла все в маленькой сумке, включая смену одежды для девочки.
А что в большой сумке?
Я пока ее не открывала. Думаю, лучше будет, если мы это сделаем вместе. Дуг пока посидит, покурит.
Шериф ухмыльнулся:
Миссис Брэндон держит всех холостяков за забором, когда дело идет о женских тайнах.
Он поднялся, тщательно, как человек, проведший много лет в седле, пригасил сигарету и последовал за женой в гостиную. Десять минут спустя он опять появился на веранде и сказал:
Готовься к сюрпризу, Дуг. Это жена Эзры Гролли, а младенец его четырехмесячная дочь Руфь.
Эзры Гролли?! не удержался от удивленного восклицания Селби.
Именно.
Но каким образом, почему? Как я понял, это красивая женщина.
В полном порядке. Там оказалась фотография, на которой она и Эзра. Ты бы его ни за что не узнал. Приоделся в костюмчик, сорочку и при галстуке.
Где они поженились?
В Сан-Франциско, примерно четырнадцать месяцев тому назад.
Да, кажется, Эзра исчезал на некоторое время. Правда, я не думал, что у него есть желание и средства, чтобы жениться Для этого ему, наверное, пришлось потратить все до последнего цента.
Наверное, сохранил на память лишь первый заработанный никель[2], согласился шериф. Ладно, пойдем повидаем его. Хорошенько смотри за девочкой, мать.
Миссис Брэндон восприняла это ценное указание, как нечто совершенно не заслуживающее ответа.
Брэндон поставил машину у входа в больницу графства. Юная, весьма решительная особа в регистратуре холодно объявила, что Эзра Гролли скончался за полчаса до их появления. Он, оказывается, впал в полное беспамятство вскоре после того, как сумел передать просьбу запереть его хижину.
Брэндон и Селби переглянулись.
Я известила Гарри Перкинса, коронера.
Позвольте мне воспользоваться вашим телефоном, попросил Селби.
Девушка передала ему трубку. Прокурор вначале позвонил к себе в контору, затем шерифу.
Я просто проверяю, сказал он помощнику Брэндона. Пусть кто-нибудь постоянно будет у телефона. Женщина может опять позвонить и сообщить адрес.
Позвонив Ларкину, прокурор узнал, что патрульные осмотрели все телефонные будки в городе и не нашли абсолютно ничего. Начальник полиции был склонен не придавать большого значения этой истории.
Подумать только, вам приходится нянчиться с ребенком! В наше время их уже не оставляют у ступеней церкви. Мамаши теперь укладывают деток спать на автобусных станциях и звонят властям графства. Он хихикал от радости, что окружному прокурору пришлось столкнуться с малоприятной ситуацией.
Да, в ваших словах что-то есть, был вынужден признать Селби. Пожалуйста, держите кого-нибудь постоянно у телефона, чтобы в случае звонка можно было мгновенно выехать на место.
Мы это уже сделали, ответил шеф полиции, но теперь, когда ребенок у вас, звонков больше не будет Что удалось выяснить при осмотре багажа?
По всей вероятности, женщина жена Эзры Гролли.
Эзры Гролли? воскликнул Ларкин. Не знал, что у него есть жена. Что сам Эзра говорит по этому поводу?
Ничего. Уже полчаса, как он умер. Я звоню из больницы.
Окей, я буду на проводе, пообещал Ларкин весело.
Мы отправляемся в жилище Гролли, посмотрим, что и как, сказал Селби. Я попросил, чтобы все звонки переводились на помощника шерифа. Боб Терри сделает все, что нужно, если получит какое-нибудь известие.
Не сильно надрывайтесь, бёззаботно посоветовал Ларкин. Думаю, что вы лишь выиграли ребенка, ничего больше. С этими словами начальник полиции повесил трубку.
«Ранчо» Гролли состояло из десяти акров земли, на которых произрастало несколько апельсиновых деревьев, а также разместились небольшой огород и загоны для кур и кроликов. Во время болезни хозяина заботу о них взял на себя сосед. О смерти Гролли он впервые услышал от шерифа.
Брэндон правильно истолковал уныние соседа, который, сдвинув на нос свое соломенное сомбреро, печально почесывал в затылке.
Власти позаботятся обо' всем, сказал шериф. Собственность будет распродана, и вы получите вознаграждение за свой труд.
Ну это, конечно, в корне меняет дело, сказал сосед с видимым облегчением в голосе. Здесь немало работы, особенно в такую жарищу Я повесил замок на дверь.
Шериф снял замок, и они вошли в дом. Это сооружение скорее можно было назвать лачугой. Там было убого, чем-то воняло, хотя оказалось достаточно чисто. На вколоченных в дощатые стены гвоздях был развешан весь гардероб Эзры Гролли: потертые, заляпанные грязью кожаные куртки, выцветшие синие рубашки, изношенные комбинезоны. Рядом £ рукомойником кухне находилась посудная полка, на которой лежало несколько тарелок, какие-то консервы и краюха черствого хлеба. Женщина по меньшей мере прикрыла бы полку занавеской. Но Гролли, очевидно, не нуждался в подобной роскоши.
Вокруг двух отверстий, пробитых в крышке банки со сгущенным молоком, образовалась твердая желтая корка, узкая полоска такого же цвета тянулась по ее боку. Рядом закопченный оловянный кофейник. Разнокалиберные, обожженные до черноты сковородки развешаны на гвоздях. На столе стояла банка, в которой 'когда-то находился джем, а теперь хранился топленый свиной жир. В серой от пыли, наполовину заполненной сахарнице кишели муравьи. Для приготовления пищи Гролли использовал двухконфорочную керосиновую плитку.