Все это прекрасно, если к этому привык, возразил Мейсон. Если же нет, то лучше вообще ничего не пить в дорогу.
У меня слабенькое винцо Кто эта красивая леди? Ваша жена?
Мой секретарь.
Ваш секретарь, ха? Чем занимается секретарь? Что ей тут делать?
Глаза у Мейсона смеялись:
Она записывает все, что говорится.
Делла Стрит улыбнулась Палермо.
Глаза Палермо заблестели, он почувствовал себя светским человеком, разговаривающим с равными себе на языке, который понятен только им двоим.
В этом что-то есть, могу побожиться. Она записывает разные вещи, а!
Палермо откинул назад голову и оглушительно захохотал.
Делла Стрит незаметно сунула руку в бардачок и вытащила оттуда свой блокнот и карандаши, положила их на колени, устроившись так, чтобы Палермо не мог этого видеть, и приготовилась работать.
Повернувшись к адвокату, она тихо сказала:
Ваш портрет весьма точен. А как обстоит дело с чесночным запахом изо рта? Я нахожусь слишком далеко.
Можешь не сомневаться, мои предположения стопроцентно оправдались. Так что тебе повезло.
Палермо моментально перестал хохотать, его кустистые брови сошлись на переносице, он весь ощерился, его маленькие глазки недоверчиво перебегали с Мейсона на Деллу Стрит.
О чем это вы тут говорили?
Моя секретарша напомнила мне, что у меня на вечер назначена деловая встреча, так что я должен вовремя вернуться в офис.
Разве вы работаете и по воскресеньям?
Иногда приходится.
Палермо повернулся к машине.
Вы же загребаете кучу денег, зачем работать по воскресеньям?
Я вынужден работать и по воскресеньям, чтобы уплатить подоходный налог, совершенно серьезно ответил Мейсон.
Черт побери! Зарабатывает кучу денег, а на налог не хватает? Это никуда не годится. Выходит, загребать слишком много тоже плохо. Послушайте, что я подумал Мы сделаем большие деньги. Я давно хотел посоветоваться с вами, а тут вдруг вы сами сюда являетесь!
Вы хотели посоветоваться со мной насчет земли?
Конечно. О земле. Что вы думаете? Велите своим людям начать против меня судебное дело, так? После этого мы оба разбогатеем.
Каким образом?
Вы доказываете, что я не имею права на эту землю, ха?
Вы действительно не имеете на нее права, Палермо.
Нет-нет, вы сделаете это так, как я вам скажу. Мы обо всем в точности договоримся. Я помогаю доказать, что у меня нет такого права.
Вы хотите сказать, что намеренно проиграете тяжбу?
Палермо энергично закивал головой, в его глазах горел хитрый огонь.
Все правильно.
Зачем? поинтересовался Мейсон.
Палермо бессознательно схватил адвоката за руку, стараясь его оттащить от машины.
Объясните, зачем вам это нужно?
Мы заработаем деньги на овцах, на шкурах овец для женских шубок! ответил Палермо и вновь шумно расхохотался, ткнув Мейсона пальцем в бок. Да-да, все знают, что мы делаем деньги из овечьего меха.
Мейсон ждал.
Палермо понизил голос до едва различимого шепота, нагнувшись вплотную к собеседнику:
Знаете что? Я вручил Милфилду контракт на приобретение этой земли за большую сумму.
Но у вас нет права владения этими восьмидесятью акрами земли.
Пфу! Я получил это право, не сомневайтесь. Не волнуйте меня. Фрэнк Палермо сообразительный малый. Вы вот адвокат, но я знаю законы, может быть, лучше вас, ха! Вот уже пять лет я пользуюсь этой землей и плачу налоги А раз так никто ничего не может сделать. Ничего. Однажды я такое видел в суде. Мой брат, он поступил точно так же. И отсудил себе участок. Когда я приехал сюда, я решил, что я не глупее моего брата. И сделал то же самое!
На этот раз, сказал Мейсон, вы действовали чересчур умно.
Маленькие глубоко посаженные глазки сверкнули враждебностью, но тут же Палермо вновь стал шумно дружелюбным.
Послушайте, мистер Мейсон, вы не знаете, что случилось? Два дня назад сюда приезжал человек, у него такая же шикарная машина, как у вас. Он говорит: «Палермо, сколько денег мистер Милфилд собирается дать тебе за твою собственность?» Я спрашиваю: «Зачем вам это знать?» Он отвечает: «Затем, что, возможно, я заплачу больше». «Ол-райт», говорю я ему. Я составляю контракт. В контракте одна цена. Но Милфилд, он дает мне наличными. Я кладу их в карман, эти деньги, про них в контракте ничего не сказано.
Сколько там было денег?
Там была тысяча долларов, одна тысяча наличными. Его контракт ничего не говорит про эту тысячу. Потом Милфилд показывает этот контракт соседям, у которых есть земля, и все выглядит в полном порядке, ясно?
Мейсон кивнул.
«Ол-райт, говорит мне этот человек. Послушайте, может, я дам тебе пять тысяч за твою собственность». Улавливаете? Вот это да! А я уже поставил свое имя в контракте. Но я сомневаюсь, что этот контракт годится.
Почему? поинтересовался Мейсон.
Нет свидетелей.
Но вы же расписались.
Конечно. Я написал свое имя. Черт возьми, почему бы его не написать? И я получил тысячу долларов за эту подпись, совсем неплохо, верно?
Значит, вы желаете, чтобы я подал на вас в суд просьбу за то, что вы фактически не имеете права собственности?
Маленькие глазки заблестели.
Правильно.
Ну и что мы предпримем после этого?
Господи, что предпримем? Потом получается, что я ничего не могу продать Милфилду, потому что у меня нет права на собственность, ясно? Свою тысячу он назад не получит, потому что у него нет свидетелей. Я побожусь, что никакой тысячи он мне не давал. Только сумма по контракту, столько он должен был мне заплатить. Ол-райт. Вы получите землю. Я землю не получаю. Значит, я не могу ее продать. Контракт не действителен, потому что я не являюсь владельцем этой земли. Земля у вас. Вы продаете ее этому человеку за пять тысяч долларов. Берете половину себе, половину отдаете мне. Мы все при деньгах. Здорово?