— Алексис действительно проявил немалый такт, хотя Джоселин предпочла бы, чтобы сопровождать ее он послал не графа, а кого-нибудь другого. — Куда мы идем?
— В гостиную, расположенную в личных покоях принца.
Они свернули за угол один, потом второй раз, спустились вниз на один пролет по какой-то лестнице. Люди навстречу им попадались все реже, коридоры, по которым они проходили, казались какими-то заброшенными, и было очевидно, что ими крайне редко пользуются.
— Принц определенно ценит уединение, — пробормотала Джоселин.
— Это действительно так, — коротко подтвердил Борлофф.
Джоселин еще ни разу не была в этой части дворца и с трудом представляла, как найдет дорогу обратно. Правда, вдвоем с Рэндом они, разумеется, ее отыщут. И все же вид коридоров, по которым они следовали, и то, что вот уже несколько минут как им не повстречалась ни одна живая душа, а также присутствие графа — все вместе подействовало на Джоселин крайне угнетающе, и по спине у нее пробежал неприятный холодок. Она невольно замедлила шаги.
— Видимо, будет лучше, если…
— А мы уже на месте.
Он толкнул одну из дверей и отступил, пропуская даму. Она вошла в небольшую комнату, вся обстановка которой состояла из пары кушеток и нескольких стульев и столиков, расставленных у обтянутых бледным шелком стен. Впрочем, недостаток мебели компенсировало обилие лепных украшений на стенах и потолке. Комната в целом была довольно приятной, однако явно нежилой. Вряд ли Алексис предоставлял ее для свидания своим гостям. Джоселин сделала еще несколько шагов вперед и услышала, как за ней закрывается дверь, вслед за чем раздался отчетливый звук поворачиваемого в замке ключа.
У Джоселин заколотилось сердце. В одно мгновение стало ясно, что ее интуитивная неприязнь к графу имела под собой основания. Она не догадывалась, что он задумал, но, очевидно, ничего хорошего.
Она повернулась к нему лицом со спокойствием, от которого была весьма далека, и произнесла повелительным тоном, которому позавидовала бы любая принцесса:
— В чем дело? Немедленно отоприте дверь.
— Я лишь обеспечиваю уединение по приказу его высочества. — Борлофф встал спиной к двери, преграждая ей путь к бегству.
— Не думаю, чтобы Алексис имел в виду уединение подобного рода!
— Тем не менее дверь останется запертой. Впрочем, мы не пробудем здесь долго. — В глазах графа появилось холодное угрожающее выражение. — Мне следовало самому позаботиться о вас, когда представлялась возможность. Теперь, однако, вы могли бы оказаться полезной.
«Мне следовало позаботиться о вас…»
Эта фраза пробудила в ней какое-то смутное подозрение.
— Неужели? — произнесла Джоселин с самым безразличным видом.
— Благоразумие требует от меня покинуть Авалонию немедленно, а в вашем обществе мне будет обеспечен беспрепятственный проезд до границы. — Граф опустил ключ в жилетный карман. — Я надеялся, что ваш супруг явится лишь к вечеру. Гораздо проще было бы выбраться из дворца под покровом темноты, но иногда рушатся даже самые лучшие планы.
— Да, такое случается. — Джоселин старалась не обращать внимания на растущий страх. Должно быть, она просто неправильно истолковала его слова.
— Валентина успела удрать из страны, предоставив мне одному расхлебывать последствия нашей маленькой авантюры. — Борлофф издал мелодраматический вздох. — Разумеется, от нее этого следовало ожидать. И все же я надеялся, что в ней найдется хотя бы малая толика товарищества. Неразумно доверяться женщине, которая одновременно честолюбива и умна. Никогда нельзя знать точно, что за игру она ведет. А что касается вас… — Он шагнул к Джоселин. — Какую игру ведете вы, принцесса?
В его устах слово «принцесса» прозвучало не слишком любезно.