Сколько он спустил? спросил прокурор. Стэплтон нахмурился.
Довольно значительную сумму. Но я хотел обсудить с вами другое, Селби.
Что конкретно?
Мне кажется, что «Пальмовая хижина» превратилась в реальную угрозу для нашей молодежи. Она должна быть уничтожена, вырвана с корнем.
Там больше не будет игорного притона, это я вам обещаю, произнес Селби, нахмурившись.
Прекрасно. В крайнем случае, когда наступит время переоформлять лицензию, можно будет им в этом отказать. Ну а пока, если бы вы смогли привлечь владельца к суду на основании какого-нибудь конкретного факта игры, это послужило бы ему хорошим уроком.
Я подумаю. Конечно, для возбуждения судебного дела необходимо располагать уликами. Однако надеюсь, что добытого мной сегодня утром вещественного доказательства будет достаточно для обоснования иска.
Могу я узнать, о каком доказательстве идет речь?
Селби вынул из кармана пиджака сложенную вдвое долговую расписку Джорджа.
Когда сегодня утром шериф и я накрыли игроков, Триггс, владелец «Хижины», пытался было утверждать, что компания перекидывалась в карты просто на интерес и что никакие деньги в игру вовлечены не были. Однако я слышал, как ваш сын объявлял ставку, и в подтверждение этого на кону имелась долговая расписка на сто долларов за его подписью. Таким образом, можно смело утверждать, что
Стэплтон нахмурился.
Извините, что перебиваю, Селби, произнес он. Я понял ситуацию и, видимо, знаю, что вы собираетесь сказать. Что ж, я двумя руками за то, чтобы прикрыть эту «Пальмовую хижину». Я уверен, что от этого наш город вздохнет свободней. Но я очень не хотел бы, чтобы в скандал оказалась замешана моя фамилия. Будет лучше, если вы опустите все, что касается сегодняшней игры, и попробуете возбудить дело на основании какого-нибудь иного факта.
Прокурор аккуратно сложил расписку и убрал ее обратно в карман.
К сожалению, других улик у меня нет, произнес он.
Лицо Стэплтона помрачнело.
Да, ситуация весьма щекотливая. Но вы, Селби, человек благоразумный и, смело могу сказать, находчивый. Не сомневаюсь, вы отыщете какой-нибудь выход. Единственное, о чем я вас прошу, это не упоминать имя моего сына.
Прокурор аккуратно сложил расписку и убрал ее обратно в карман.
К сожалению, других улик у меня нет, произнес он.
Лицо Стэплтона помрачнело.
Да, ситуация весьма щекотливая. Но вы, Селби, человек благоразумный и, смело могу сказать, находчивый. Не сомневаюсь, вы отыщете какой-нибудь выход. Единственное, о чем я вас прошу, это не упоминать имя моего сына.
Я еще не определился, стоит ли привлекать Триггса к суду или нет.
Кажется, я только что объяснил вам, что не могу допустить, чтобы фамилия Стэплтона упоминалась в этом графстве в связи с уголовным разбирательством! Я не позволю, чтобы мой сын оказался замешан в скандал с игорным притоном! произнес Стэплтон рассерженно.
Если я все-таки решу возбудить дело, невозмутимо продолжал Селби, мне, конечно, придется привлечь эту расписку в качестве вещественного доказательства. В противном случае, могу вас заверить, никакой огласки допущено не будет.
Щеки Стэплтона приобрели кирпично-красный оттенок.
Затрудняюсь судить, достаточно ли хорошо вы меня поняли, мистер Селби, произнес он. Я не хочу, чтобы вы возбуждали это дело.
Именно так я и понял ваши слова.
Тогда все в порядке, сказал Стэплтон, откидываясь на спинку кресла и улыбаясь. Я просто боялся, что не совсем ясно выразился.
Я прекрасно вас понял, мистер Стэплтон, произнес Селби, вставая.
Стэплтон взял наполовину выкуренную сигару, удовлетворенно затянулся и кивнул.
Думаю, что недопонимание целиком на вашей стороне, продолжал прокурор. Это вы меня недостаточно хорошо поняли.
О чем вы, Селби?
Мне кажется, что вы меня недостаточно хорошо поняли, когда я сказал, что оставляю за собой право решать, привлекать или не привлекать Триггса к суду на основании имеющейся в моем распоряжении улики.
Стэплтон вскочил со своего кресла.
Значит, вы игнорируете мою просьбу?
Почему же? Просто я стою перед лицом выбора, и я сделаю его так, как мне велит мой долг, ответил Селби.
В таком случае я вынужден попросить вас вернуть мне долговую расписку Джорджа.
Очень сожалею, но этот документ является вещественным доказательством.
Иными словами, вы собираетесь использовать его в качестве улики против моего сына?
Нет, не против вашего сына. Против Оскара Триггса.
Это по сути одно и то же.
Селби пожал плечами. Стэплтон подался всем телом вперед, уперев стиснутые в кулаки пальцы в крышку стола.
Мне кажется, Селби, что сейчас вы совершаете крупнейшую политическую ошибку, медленно проговорил он.
Это значит, что вы наконец-то меня поняли, мистер Стэплтон, улыбнулся прокурор.
Стэплтон метнул в него сердитый взгляд.
Послушайте, Селби, я слишком занят, чтобы активно интересоваться местной политикой. Вы что, хотите отомстить мне за то, что я не стал помогать вам во время прошлой предвыборной кампании?
Что вы! Ни в коем случае.
Учтите, эти выборы не последние, предупредил Стэплтон, и я всегда могу выкроить немного времени, когда того требуют мои интересы.
Я понимаю.