Вот только с кем? С друзьями – о чем она горячо молила Бога – или с любовницей?
Сглотнув, чтобы унять боль в груди, Кейт решительно расправила плечи, намереваясь узнать это во что бы то ни стало.
Спустившись с лестницы, она подошла к дворецкому, взяла у него из рук плащ и направилась к конюшне, располагавшейся позади дома. Кучер только что начал распрягать лошадей. Кейт приказала ему подождать, заметив, что карета ей еще понадобится.
– Слушаюсь, ваша светлость, – немного испуганно проговорил он. – Одну минутку. – Кейт уселась на сиденье, и несколько минут спустя в карете показалась голова кучера. – Куда едем, ваша светлость?
– В одно место под названием «Шателейн». Вам доводилось о таком слышать?
При тусклом свете фонаря она заметила, что кучер покраснел.
– Да, мэм, доводилось.
– Вы знаете, где оно находится?
Кучер несколько скованно кивнул. Похоже, раньше ему приходилось возить туда только Рэнда.
– Вот и хорошо. Я хочу, чтобы вы меня туда отвезли.
Помешкав секунду, кучер забрался на козлы, качая головой, словно хотел сказать: «Где уж их понять, этих господ». Несколько минут спустя они проехали по Пиккадилли, миновали Сент-Джеймс и направились к «Ковент-Гарден». Сидя в карете, освещенной горевшей внутри лампой, Кейт снова принялась истово молиться, чтобы Рэнд, этот самый сильный и добрый человек из всех, кого она знала, не причинил ей боли.
Сердце ее сжималось от страха. А что, если она в нем ошиблась? Что, если молиться уже слишком поздно?
Ханна Риз сидела напротив герцога Белдона в главном зале ресторана «Шателейн» – уютного заведения в «Ковент-Гарден», известного благодаря своему шеф-повару, французу по имени Пьер Дюмон, стряпня которого Рэнду всегда нравилась.
Он заказал вторую бутылку вина, дорогого французского бордо двадцатилетней выдержки, и официант откупорил его. Рэнд принялся с жадностью пить. С тех пор как герцог вернулся в Лондон, он очень много пил. Раньше он никогда себе подобного не позволял. Наверное, пытается отрешиться от беспокойных мыслей, решила Ханна.
Она знала о смерти его сына. Рэнд делился с ней своими горестями, ведь они были не только любовниками, но и друзьями. Ей было известно, что он женился на американке, хотя женитьба была единственной запретной темой их разговоров.
И Ханне казалось, она понимает почему.
Вот уже почти десять лет она любила Рэнда Клейтона. Поскольку ей были известны признаки влюбленности и она знала, насколько мучительна бывает любовь, она была убеждена, что герцог любит свою жену.
– Я думала, ты голоден, – заметила она, взглянув на его почти полную тарелку. – Ты совсем ничего не съел. – Подцепив на вилку кусочек палтуса в соусе из омаров, она попробовала его. – По-моему, очень вкусно. Знаешь, я немного устала после такого долгого представления. – Рэнд, как и обещал, отвез ее в оперу, но казался рассеянным, и представление явно не доставило ему удовольствия.
Рэнд что-то буркнул в ответ и отвернулся. Было очевидно, что ему не до разговоров, как чуть раньше было не до представления. Со времени возвращения в город он был явно не в себе, хотя изо всех сил пытался убедить себя, что он такой же, как прежде.
Подошел официант, и они заказали десерт, хотя Ханна уже была сыта, а Рэнду, похоже, было все равно. Но Ханне хотелось побыть вместе с Рэндом подольше, и она боялась, что он не останется сегодня у нее, что как только отвезет ее домой, тотчас же уедет. А даже если и останется, их занятие любовью доставит ей не много удовольствия, что в последние несколько недель случалось постоянно. Она чувствовала, что больше так не выдержит.
Хотя ей больше всего на свете хотелось, чтобы Рэнд провел с ней страстную ночь, в глубине души она была уверена, что самое лучшее для него – это отправиться домой и подумать над тем, как решить свои проблемы.