А на столе у нее сидит шахматный хамелеон, тварь безобидная, но внешне просто чудовище. Молчит, разумеется. Только расписной шарик глаза, утопленный в кожистой гофрированной выпуклости, беспокойно дернулся. Круто! Ну и зверюга
Интересуетесь возможностями выхода из карьерного тупика? Лора Фридман ехидно поджала губы и подняла брови, бросая мне женский вызов.
На миг я растерялся. Но потом вспомнил отцовские слова: «Всегда лучше попробовать»
Извинений не будет. Карьера меня не интересует. В частности, не интересует магистратура
Мы были одни. Мы стояли в полутора метрах друг от друга. Я сделал шаг вперед, а она полшага назад.
Меня интересуете вы, Лора.
Вы не смеете.
Прямо сейчас.
Нет.
Я схватил ее за руку и подтащил к себе. Она сопротивлялась. Вертелась, как змея. Хамелеон, чувствуя настроение хозяйки, покрылся огненными пятнами, но не двинулся с места.
И надолго ты заинтересовался мной, гаденыш?
Как выйдет.
Пошел вон!
Нет.
Я прижал ее к себе. Да какого
Театра на сегодня достаточно!
И тут она спрашивает меня, раскрасневшаяся и злая:
Чертова дверь заперта?
Да.
А сразу ты не мог сказать? Ее губы коснулись моих.
что-то, напоминающее любовь наверное
Лора Фридман была нетерпелива и нежна.
Глава 3. Две банки рыбных консервов
21 фруктидора 2156 года.
Планета Совершенство, Зеркальное плато, поселок Слоу Уотер.
Капрал Эрнст Эндрюс, 30 лет, и некто Огородник, в два раза старше.
Огородник получил волдырь на лоб. Так его огнем людачьим подпекло. Из машинки. И на щеку второй волдырь приспел. Но на щеке маленький, почти не заметно, если не приглядываться, а на лбу здоровый. Вот. Очень здоровый. Это я ой как помню.
Потом уже я своим умом дошел, зачем Огородник пинка мне зарядил. Если б не зарядил, пекся б я вместе с ним. Может и до смерти сгорел бы.
Вот, я очнулся. Мне хорошо. Ничего не болит. Только муторно, и какой-то я свинцовый. Огородник сказал чуть погодя, что была у него дрянь от боли от шока от болевого он сказал. И Огородник мне такой дряни не пожалел, вколол. Вот. А после нее всегда, говорит, тяжелеет народ. Такая вещь. Я очнулся, да. Он на мне сидит и меня же по роже хлещет.
Гад какой!
А у меня сил нет.
Живой? Живой? Глаза открыл, молодец, молоде-ец! Не уходи, давай, борись!
Живой? Живой? Глаза открыл, молодец, молоде-ец! Не уходи, давай, борись!
И рукой своей хлясть! хлясть!
Я заворочался. Язык едва слушается, пальцы совсем не слушаются.
Не хлещи, гад! говорю ему.
Жив-в-о-ой! орет Огородник.
Слезь, гад. Тяжело.
Слез.
Ты ты извини меня. Не рассчитал. Старый стал. Ни рожна не помню уже Прости меня, парень.
Чего еще?
А сам я едва соображаю.
Огородник рассказывает: не надо было ему прицел от излучателя на меня вешать. Совсем не надо. Вот. Без привычки, говорит, да еще слабый человек, да еще голодный, да еще если снять рывком, так и концы отдать можно. Запросто.
Выходит, он меня от смерти спас, он же чуть в гроб не вогнал. Такие дела. Ну, тогда я без соображения был, потом додумал. Да и ладно. Жив же я. Чего еще?
А в тот раз я ему только сказал:
Я не слабый.
Да, да! Ты не слабый! Ты просто ослаб чуток.
Я подумал и добавил, чтоб он не зазнавался:
И я не голодный.
Верно, верно! Ты не голодный, просто ешь мало.
Точно. Едим мы тут не очень-то. А когда терранских пайков не было, уже собирались загнуться всем Поселком. Хеббер загнулся. Бритая Лу загнулась. Я сам мало не загнулся. К тому шло. Вот. А с пайками жить можно. В смысле, не помирать. Огородника не любят уж больно он сытый был, когда приехал. Теперь похудел. На наших то харчах небось не разожрешься. Нет, с пайками можно жить, конечно. Совсем другое дело. Но и с пайками жиров на ребрах не нарастишь.
Я сел и спрашиваю:
Чего с людаком? Убил ты его?
Это для порядка я спросил. Капрал же я.
Нет, не убил. Ушел людак. Но машинку я ему попортил, больше палить ему не из чего.
Я киваю. Хоть машинку попортил
Тут рация заголосила. Самодельная такая фуфлошка, ее Капитан с Протезом из разной мелочи смастрячили. Она раз работает, два не рабротает, три опять работает, четыре опять не работает. Вот так.
Мы слышим с Огородником: тарахтенье, потом свист и голос. А голос Вольфа-младшего. Значит, Вольф-младший ругается. Ой, ругается! На все сразу.
Огородник вертит рацию.
Может, мне ответить, Капрал?
Нет, давай сюда я это обязан же
И кажется мне, будто я виноват. Виноват, и точка. Будто это он, Огородник, должен все Вольфу рассказывать, а я влез по ошибке между ними.
Все-таки я тянусь к рации Ну и мне р-раз! и судорогой скручивает ногу. Ой-ой!
Давай, я кричу, ты ему все скажи.
Огородник приложил говорилку ко рту:
Господин лейтенант, сэр! Говорит младший дозорный рядовой Сомов.
Пауза.
Возится с техникой, сэр.
Это он, наверное, про меня. Не говорить же, ему, что вот, не отвечает капрал из-за ноги. Нога у него, видишь, заболела! Хороший человек Огородник.
Пауза.
Капитан не видит сектор, потому что Визир 81 выведен из строя, сэр.
Пауза.
Ногу отпустило мою, но к говорилке подходить неохота.
Людаком, сэр. У нас с ним был огневой контакт, пострадала дозорная точка и личный состав дозора, нужен санитар.
Как он это все ловко и четко выводит! По всему видно, был Огородник военным. Даже не просто каким-то там военным, а целой военной шишкой. Вот.