Когда они выползли из закутка под крыльцом, Кара поднялась и пошла дальше гусиным шагом. Одеяло свисало с них, будто наряд привидения с праздника Теней. Они медленно продвигались через деревню. Ноги у Кары быстро заныли от напряжения, но так было гораздо легче нести младенца, чем когда они ползли.
Мэри явно переутомилась от крика и теперь крепко уснула на плече у Кары.
А вдруг она проснётся, и снова взрослой, что тогда? спросил Тафф. На нас троих под одеялом места не хватит!
Не думаю, что так случится, сказала Кара. Помнишь, сколько раз ты пытался не спать ночью, чтобы посмотреть, как она меняется?
Я каждый раз засыпал первым.
Может быть, магия просто не подействует, если кто-то на неё смотрит.
Тафф тряхнул головой.
Эта мне ваша магия! Слишком уж много разных правил.
Дело шло медленно. Каждые несколько минут они вынуждены были останавливаться не только затем, чтобы передохнуть, но и затем, чтобы Тафф мог выглянуть из-под одеяла и убедиться, что они идут именно к выходу из деревни. Каре было бы легче, если бы темноеды издавали хоть какие-то звуки: стенали, рычали, ну хоть что-то. Но тёмные фигуры двигались совершенно беззвучно, и Кара знала, что они по-прежнему рядом, только потому, что временами видела эти силуэты сквозь складки одеяла.
К тому времени, как красный свет остался позади, уже перевалило за полдень.
К тому времени, как красный свет остался позади, уже перевалило за полдень.
Ну вот, видишь? сказал Тафф. Не так уж всё и страшно.
Кара кое-как распрямилась, кряхтя от боли, и откинула одеяло. Они только-только вышли за пределы деревни. Темноеды толпились в воротах, на границе красного света, стремясь пуститься в погоню, но не в силах двинуться дальше.
Они в ловушке, сказала Кара и уложила Мэри на мягкий моховой ковёр. Им для жизни необходим свет несолнца. Они не могут последовать за нами.
А как же жители деревни? спросил Тафф. Те, что стали частью темноедов? Они тоже в ловушке?
Я не знаю, ответила Кара.
Это все Сордус, сказал Тафф. Я знаю. Это он любит превращать хорошее в плохое. Так же, как тогда с Тенепляской. Так же, как и со всем этим лесом Лучше б он их убил!
Тафф подобрал толстую палку и запустил ею в сторону темноедов.
Ненавижу вас! Ненавижу!
И тут вдруг спину Каре опалило жаром.
Она обернулась и увидела, как на дерево у неё за спиной взбирается новое несолнце. И десятки, десятки новых несолнц распускались на глазах, отрезая им путь в лес. Ещё немного и всё вокруг будет залито красным светом.
Знакомый голос, похожий на шелест листвы, проник в её разум.
«Ты что, в самом деле надеялась спрятаться от меня? Это же моя Чащоба! Мне известно всё, что здесь происходит. Всё!»
Красный свет разливался по лесной подстилке навстречу нетерпеливо поджидающим темноедам. Они теснились у границы, точно звери в клетке. Кара увидела, как одна из человеческих теней, та самая девчушка с косичками, хлопает в ладоши от восторга.
Тафф потянулся было за одеялом, но тут ветка дерева наклонилась к нему, точно костлявый палец, подхватила одеяло и подняла его ввысь, так, что не достанешь.
«Ты знаешь, что надо делать, вексари. Повелевай! Прикажи этим существам уничтожить твоих врагов».
Нет!
«Значит, ты умрёшь. И брат твой умрёт первым».
Новый красный свет слился с тем светом, что озарял деревню, и темноеды вырвались на волю. Тёмные фигуры торопливо заковыляли к Каре и Таффу.
«У меня нет другого выхода, подумала Кара. Но я сделаю так, как считаю нужным я а не ты!»
Она мысленно понеслась вдоль старых сучьев, меж раскидистых ветвей, минуя животных, которые охотно пожертвовали бы жизнью ради неё, пока не отыскала самого подходящего «Вот!» Порченый сидел у самой макушки дерева, его пасть была в крови его последней жертвы, его разум выжженная пустыня смерти и насилия. Кара использовала тот жестокий экстаз, который она испытывала, отправляя сквитов вслед за Грейс, чтобы выстроить мостик между им и собой. Этот зверь был боец по натуре и попытался воспротивиться Каре, поэтому она сосредоточила свой разум и хлестала его, как кнутом, снова и снова, пока он не заскулил, давая понять, что сдаётся.
«ХВАТИТ, ХВАТИТ!»
«Ты жаждешь крови. Жаждешь причинять боль. Я обещаю тебе и то, и другое, если ты согласишься мне служить».
Она ощутила прилив жажды крови, который испытала тварь. Сердце забилось чаще.
Этот мост вёл в обе стороны.
«КРОВЕЗУБ БУДЕТ СЛУЖИТЬ! УБИВАТЬ ЗА КОРОЛЕВУ!»
Тварь принялась спускаться вниз, цепляясь за ветки когтистыми лапами. Кара слышала треск ветвей, слышала шелест и шорох прочие животные разбегались, почувствовав его приближение.
«Это нехорошо, думала Кара. Я как будто снова возвращаюсь к гримуару»
А это что ещё такое?! воскликнул Тафф.
Кровезуб спрыгнул на землю между темноедами и детьми, чёрная земля гейзерами взметнулась в воздух. Конечности у него поросли клочьями тошнотворно-зелёного мха, но на груди и спине у него мха не было. И кожи не было тоже. Кара увидела, как в лабиринте органов внутри обнажённой груди в безупречно согласованном ритме бьются два сердца.
Кровезуб развернулся к ней: на неё уставились четыре раскосых глаза, мигающих со скоростью крылышек колибри. Кровезуб поднялся на задние лапы, склонил голову набок и скрестил передние лапы на груди, сделавшись до жути похожим на человека.