Проделав аналогичные действа и пассы с рубахой, она добавила про гробы:
Обычное непонятное слово, чтобы в перемешивании с другими изобразить возмущение.
Олицетворение этого возмущения чуть не вынесло нашу дверь, у которой даже не нашлось звука выразить свои недовольство и презрение. С легким присвистом дверь отлетела к самой стене и обиженно заткнулась.
Карина уже переоделась. Рубаха сходилась на пупке узлом, что выглядело дерзко и фривольно. Правильнее было застегнуть на тесемочки и заправить в шаровары, либо оставить навыпуск, либо оставить и перетянуть поясом. Но бедовая девка выбрала то, что выбрала. Без шлема она оказалась короткостриженной шатенкой, совсем не похожей в этом на младшую сестру.
Заринка, чтоб тебя пожиратели пожрали и человолки отчеловолчили, где мой трофейный нож, сукина дочь?
Это уже слишком.
Вас не учили стучаться? предельно спокойно осведомился я из своего положения лежа.
Заткнись, вошь небесная, не с тобой говорят. Зло зыркнув, Карина отвернулась к моей маленькой соседке. А ну, иди сюда, мерзость подноготная
Это не твой нож, он ангельский! Милослава у ангела отобрала!
Мой. Я его заслужила. Не тебе решать.
Вспомни заповедь: не возжелай жены и дома ближнего своего, и другого имущества, пошла Зарина на последнее средство логического убеждения.
В битве логики с яростью у первой не было шансов. Большое тело надвигалось на маленькое как бандитский джип на детский велосипед. Последствия встречи угадывались со стопроцентным результатом.
Тысяча извинений, мадемуазель, но не пойти бы вам отсюда на хрен? сказал мой принявший вертикальное положение организм.
Что-о?
Это как если бы я похлопал по плечу человеколюбивого в плане покушать инопланетного монстра и он обернулся. Ощущения не передать словами.
Вообще-то я не бью девчонок, на всякий случай сообщил я. Вдруг сработает?
Нет. Здесь собирались бить меня и бить больно.
Это я девчонка? зловеще загрохотала Карина.
Озверевшая машина для убийства, натренированная донельзя, сделала шаг вперед. Ее руки приготовились рвать, что гнется, и крошить, что ломается.
Кариночка, опомнись. Зарина выдала «молитву встречи»: «Если я встречу ангела, я стану ему другом и помощником. Я отведу его в крепость. Я отдам жизнь за него не задумываясь». Закон, Карина! Преступивший закон сознательно ставит себя вне общества, общество обязано ответить тем же!
Хорошо же им вдолбили, от зубов отскакивает.
Отдайте нож, и я уйду, снизила тон Карина.
Вроде как сменила гнев на милость.
Это мой нож, сказал я.
Это мой нож!
Выкрик слился с броском. Драка с натренированной шестнадцатилетней убийцей меня не вдохновляла, шансы уходили в глубокий минус. Победить можно лишь неожиданностью или тем, что здесь неизвестно. Но чем?
Уже чувствуя, как клещи рук сходятся на шее, я ткнул прямой ладонью в открытую всем ветрам диафрагму или, выражаясь проще, «под дых». Карина поперхнулась, согнулась пополам и гулко поцеловала пол.
Выкрик слился с броском. Драка с натренированной шестнадцатилетней убийцей меня не вдохновляла, шансы уходили в глубокий минус. Победить можно лишь неожиданностью или тем, что здесь неизвестно. Но чем?
Уже чувствуя, как клещи рук сходятся на шее, я ткнул прямой ладонью в открытую всем ветрам диафрагму или, выражаясь проще, «под дых». Карина поперхнулась, согнулась пополам и гулко поцеловала пол.
Кариночка, ты как? запорхала вокруг нее сестренка.
У самой глазки сияли, как начищенные сковородки прабабушки. Наконец кто-то поставил старшую сестрицу на место!
У-ух продышалась воительница. Да я!..
Однажды я ходил на самбо, ходил почти месяц: родители заранее оплатили восемь занятий, деваться было некуда. Там мне довелось кое-что видеть. Запомнилось главное, слова тренера: «Лучше уметь применять один прием, чем знать тысячу».
Видимо, в соответствии с озвученным принципом на первом занятии мы изучали и отрабатывали всего один прием бросок через бедро. Хватаешь за грудки, проворачиваешься с одновременным нагибом и кидаешь. Хватаешь, проворачиваешься, кидаешь. Хватаешь, кидаешь. И так весь урок. На втором занятии снова отрабатывали этот же прием. До изнеможения. На третьем отрабатывали и применяли. На четвертом применяли до посинения, с противниками разного веса и из разных позиций. Остальные занятия я прогулял, о чем мои предки, понятное дело, не догадывались. Сейчас бы снова туда, годика на три
Прыжок Карины наткнулся на захват правой руки обеими моими. Сгибаясь в развороте, я резко потянул на себя, энергия нападения сработала в мою пользу противница полетела через меня на лежак. Мой вздрюченный обстоятельствами организм машинально упал на нее сверху, прижимая, чем получится не для закрепления победы, об этом не думалось, просто сработал инстинкт самосохранения. У меня не было преимущества ни в силе, ни в весе, ни в технике. Что-то виденное в кино заставило действовать дальше почти автоматически: я вывернул упиравшуюся руку назад, до вскрика. Нет ничего лучше удержания в болевом приеме, если противник один.
Нож мой. Признай и повтори, приказал я.
Что ни говори, Карина была знатным бойцом. Превозмогая боль, она вывернулась, мне под нос выставился средний палец: