Словно решив прервать этот момент, собака отрыгнула и выплюнула воду. Я открыла рот и хотела что-нибудь сказать, но, к своему удивлению, поняла, что мне мешает комок в горле.
Не думаю, что ему подходит кличка Джерри, сглотнув, выдавила я.
Уверена? Эмброуз присел на корточки и снова почесал пса. Возможно, ты права. Не переживай. Он сам скажет нам, какая кличка ему больше нравится.
Сам скажет?
Ну, вернее, даст понять. Он погладил собаку по голове. Посиди тут. Обещаю, я скоро вернусь. Хорошо?
Пес в ответ так сильно завилял хвостом, что всем телом заелозил по полу. И не успокаивался, пока мы не скрылись из виду.
Я не заметила, как мы добрались до конференц-зала, потому что всю дорогу обдумывала, как объяснить ему, почему спросила про слова миссис Кирби. По правде говоря, мне казалось, что так будет правильнее по отношению к Итану, ведь он был не просто парнем, которого я полюбила, и уж точно не безликим именем в новостях, которое так боишься услышать. Он стал для меня чем-то большим, но стоило мне заговорить о нем с кем-то, как меня охватывало чувство, будто я выдаю желаемое за действительное. А ведь, если задуматься, что надо, чтобы человек считался твоим парнем? Одна идеальная ночь? Несколько недель телефонных звонков и сотни эсэмэсок, наполненных обещаниями и планами на будущее? Я провела вместе с Итаном меньше суток, но при этом казалось, будто он знает меня лучше всех в этом мире. Измерить любовь можно не временем, а лишь значимостью отдельных моментов. Некоторые из них забываются, как случайное прикосновение, а другие обрушиваются на тебя и сбивают с ног.
Именно эти мысли крутились у меня в голове, пока мы с Эмброузом мыли вазы, расставляли в них цветы, а затем упаковывали в коробки, чтобы потом ими украсили столы во время репетиционного ужина. Время от времени он выходил проверить собаку и вынести ей немного еды, воды или старое кухонное полотенце, которое я отыскала под раковиной, чтобы сделать из него лежанку. Но большую часть времени мы работали молча. «Люди сами расскажут то, что, по их мнению, вам нужно знать», сказал он. Но если бы это было так, я рассказала бы об Итане не только ему, но и каждому встречному. Ведь именно это делают люди, когда с ними случается нечто невероятное.
В шесть часов вечера мама и Уильям отправились на репетиционный ужин, отпустив нас с Эмброузом по домам. Я ожидала, что он попросит меня отвезти его с собакой туда, где он планировал провести вечер, но, когда запирала дверь, у обочины остановился «фольксваген-джетта». За рулем сидела симпатичная рыжеволосая девушка с мускулистыми руками в одежде для йоги и с солнцезащитными очками на голове.
Привет! окликнула она меня. Я ищу Эмброуза.
Он на заднем дворе, ответила я. Сейчас подойдет.
Спасибо.
Она улыбнулась, а затем опустила солнцезащитный козырек и, смотрясь в зеркало, подкрасила губы блеском. Это Милли? Или кто-то еще? Но, конечно же, я не стала спрашивать. К тому же Эмброуз ничего мне об этом не сказал. Мгновение спустя он появился из-за угла, сжимая в руке шарф, на другом конце которого возбужденно подпрыгивал пес.
Анника! воскликнул он. Намасте![8]
Она улыбнулась.
Я не знала, что у тебя есть собака.
Я полон сюрпризов.
Эмброуз забрался на пассажирское сиденье и похлопал себя по коленям. Как только пес запрыгнул внутрь, Анника, смеясь, погладила его по голове. Эмброуз помахал мне рукой на прощание, и я, кивнув, направилась к своей машине. Когда оглянулась, они уже выезжали со стоянки, а пес высунул голову в окно. По дороге домой я шесть раз переключала радиостанции, прежде чем наконец решила насладиться тишиной.
Глава 8
Смотри, это Большая Медведица, сказала я, указывая пальцем в небо. Видишь? Она похожа на ковш. А под ней Малая Медведица. А ниже еще одно созвездие, напоминающее корону. Это Кассиопея.
Итан чуть повернул голову, отчего его волосы скользнули по моей щеке.
А это что?
Где именно?
Он поднял руку и обвел пальцем небольшое скопление звезд.
Вон то созвездие, в самом низу.
Понятия не имею.
В этот раз он повернулся ко мне лицом.
Не ты ли говорила, что разбираешься в астрономии?
Не так уж хорошо, призналась я, тоже повернувшись к нему. Ладно, я знаю только три этих созвездия.
Итан рассмеялся, и этот внезапный взрыв смеха показался мне еще более прекрасным вблизи.
А я уж подумал, что ты сможешь довести нас до отеля, ориентируясь лишь по звездам.
Нет, так мы точно заблудимся, сказала я. Прости.
Эй, ты хотя бы знаешь названия трех созвездий. А я всегда придумывал свои.
Собственные созвездия?
Да, это как чернильные кляксы. О человеке можно многое сказать по тому, что он видит в небе. Итан вновь посмотрел вверх. Видишь вон те звезды, образующие причудливый прямоугольник? Я бы назвал это «Помятая корзина для белья».
Да, но это звучит не так загадочно, как Кассиопея.
Зато сразу понятно, что ты должен увидеть. Он вновь ткнул пальцем в небо. Ладно, а вон те звезды слева? Это кухонная лопатка.
Проследив, куда он показывает, я увидела несомненное сходство.
И о чем говорит тот факт, что ты видишь в небе домашнюю утварь?
Рад, что ты спросила, сказал Итан, и я невольно расплылась в улыбке, поняв, что это его любимая фраза. Думаю, это говорит о том, что я домосед, и об отсутствии воображения.