Можешь остановиться? вдруг спросил он, кивнув на небольшой магазинчик впереди. У меня пересохло в горле.
«А сказать просто, что хочет попить, он не мог?» мысленно возмутилась я, но вслух сказала:
Хорошо. Затем посмотрела на часы. Только давай быстрее.
Магазинчик оказался маленьким и пыльным, а за прилавком стоял пожилой мужчина. Как только мы вошли, к нам, виляя хвостом, подбежал пес. Он был тощим и маленьким, с торчащими клоками жесткой шерсти над глазами и вокруг морды, которые по виду напоминали металлическую щетку для мытья посуды. А еще тяжело сопел.
Эмброуз тут же опустился на колени и погладил его, отчего пес от радости еще сильнее завилял хвостом, вернее, уже всем телом.
У вас потрясающий пес! громко сказал он мужчине, который читал газету, засунув карандаш за ухо.
Тот в ответ лишь хмыкнул.
Я подошла к холодильнику и достала холодный чай.
Тот в ответ лишь хмыкнул.
Я подошла к холодильнику и достала холодный чай.
Что ты будешь? спросила я Эмброуза, который продолжал чесать шею пса, невольно стучавшего ногой по полу.
Что-нибудь фруктовое и очень сладкое, ответил он. Да, да. Ты хороший мальчик!
Услышав это, мужчина оторвался от газеты, а мне захотелось встать на их защиту. Конечно, Эмброуз прекрасно умел действовать людям на нервы. Но парень пробыл тут всего несколько секунд. Я схватила ярко-розовую газировку со вкусом тропических фруктов и направилась к кассе. Но, как только я опустила бутылки на прилавок, снаружи просигналила машина, и пес внезапно начал пронзительно лаять.
Заткнись! прорычал мужчина, щелкая кнопками на кассе. Чертов пес. С вас четыре доллара семьдесят два цента.
Я протянула пятерку, не обращая внимания на повизгивание и потявкивание за спиной.
Эй, приятель! Все хорошо, успокаивал собаку Эмброуз.
Он лает каждый раз, когда кто-то сигналит, сказал мужчина и протянул мне сдачу. Это раздражает похлеще скрипа гвоздей по доске.
Ничего не говоря, я подхватила напитки и направилась к двери.
Идем, сказала я Эмброузу, все еще пытавшемуся успокоить собаку. На шоссе наверняка пробка.
Пес снова пролаял, затем еще раз. Мужчина вскочил на ноги и, ворча себе под нос, обошел стойку, а затем, прихрамывая, отправился к задней двери.
Выходи, открыв дверь, сказал он собаке. Иди побегай за машинами.
Собака тут же притихла и села.
Хороший мальчик, вновь проговорил Эмброуз.
Выходи, вздохнув, повторил мужчина и щелкнул пальцами.
Пес медленно встал и вышел за дверь, которую мужчина тут же захлопнул за ним. А затем продавец медленно поковылял к стойке, не обращая внимания на пристальный взгляд Эмброуза.
Идем, вновь позвала я.
Шли секунды. Наконец он отправился вслед за мной на улицу.
Когда мы сели в машину, я протянула ему газировку и завела машину.
Подожди, выпалил он, как только я потянулась к рычагу коробки передач. Мне нужно в уборную. Ехать еще далеко и все такое.
Но мы же уже сели в машину! возмутилась я.
Я быстро, обещаю.
Я откинулась на спинку сиденья. Он быстро отстегнул ремень безопасности и, выскочив из машины, свернул за здание, куда указывала вывеска «Туалеты».
Только я потянулась, чтобы переключить радиостанцию (видимо, эта навязчивая привычка прилипла и ко мне), как пассажирская дверь открылась, и Эмброуз завалился на сиденье.
Поехали, сказал он, явно что-то удерживая в руках.
Что?
Поехали. Давай. Сейчас же!
Не задумываясь, я выполнила его приказ и включила задний ход, а затем повернулась и увидела, что он прижимает к себе того самого пса.
Эмброуз, ты украл пса у этого мужчины?
Я предпочитаю думать об этом как о спасении, поправил он меня, пока подопечный дико извивался в его объятиях.
Я оглянулась через плечо.
Ты серьезно?
Я не смог оставить его там, сказал Эмброуз таким голосом, будто это я сейчас спрашивала настоящую глупость. Ты не могла бы ехать немного быстрее, пока мы хотя бы не скроемся из виду?
Я посмотрела на парковку, но никого там не увидела. И все же чуть сильнее надавила на газ, отчего мы с большой скоростью вылетели на дорогу, разбрызгивая гравий. Пес тут же принялся лаять.
Видишь, как он счастлив? спросил Эмброуз, когда мы влились в поток машин.
Он опустил стекло, и собака высунула голову наружу. Ветер трепал клоки шерсти на ее морде, задувая в глаза. Я посмотрела на них, а затем в зеркало заднего вида, но все, что увидела, это цветы, покачивавшиеся на заднем сиденье. И только тогда я поняла, что совершенно забыла об Итане и о том, что собиралась рассказать о нем Эмброузу. Наверное, это должно было обрадовать меня или хотя бы принести облегчение. Но вместо этого мне стало грустно. Ведь иногда забывать о чем-то так же грустно, как и вспоминать.
Это собака?
Я переживала, что мама отругает меня за пионы. Но, когда я втащила их через заднюю дверь в офис, она на них даже не взглянула.
Да, подтвердила я, проходя мимо нее и ставя ведро с цветами на пол. Хочешь, чтобы я поставила все букеты вместе?
Конечно, ответила она, не сводя взгляда с Эмброуза, завязывавшего на шее пса старый шарф, который я нашла на заднем сиденье.
Собака ни капли не успокоилась за час, проведенный в пути, и постоянно пыталась лизнуть парня.