Во всем остальном я была обычной, не хватающей звезд с неба, но и не последней магианной. А если учитывать, что я была единственной на курсе девушкой боевым магом, так и вовсе
Лерчик, тебе сумку понести? спросил Карлос.
Сам же знаешь, понесешь сумку потом и раздевалка за тобой, хмыкнула я.
Ради твоих прекрасных глазок я даже убрать раздевалку готов, засмеялся Карлос.
Но сумку мою не взял. Знает, гад, что если возьмет, то потом в раздевалке полтергейст какой-то твориться начнет. Обычно все нормально, но стоит только кому-то из парней вызваться помочь понести сумку или прибрать в раздевалке в день моего дежурства, так караул.
У нас это уже общая шутка. Нас в группе двенадцать. Раз в две недели, как раз в день моего дежурства, парни дружно пытаются ко мне пристать, а потом наблюдают за творящимся в раздевалке бедламом.
Но сегодня удивлены были все, и я, и ребята. Бедлама не случилось! Хотя парни всю тренировку со мной заигрывали. Мы отзанимались с Райри, я опять получила дополнительный круг, а потом еще минут пятнадцать отрабатывала увороты под дружные улюлюканья парней. Они знали, что с меня спрос больше как с девчонки, и не возмущались, хотя поглядывали порой с жалостью. Но иногда Райри действительно требовал слишком уж многого, как, например, сегодня.
Лютует препод, мотнул головой Сарно, подавая мне полотенце.
Ничего, зато я вас потом на сдаче сделаю, устало усмехнулась я.
Иди давай мойся, мелкая, мы сами приберем, проговорил Карлос, собирая полотенца.
Спасибо, ребята, выдохнула я, убегая в душ.
Я точно знала, что никто из них не посмеет ни подсматривать, ни тем более ввалиться ко мне. Было такое еще в самом начале: один не особо приятный одногруппник решил воспользоваться моментом, когда я на тренировке задержалась и осталась одна в раздевалке. Так того бедолагу, кажется, до сих пор лечат. Что с ним произошло, так никто и не понял. Просто скрутило, как только в кабинку ко мне завалился, так до сих пор и не отошел
Когда же я помылась и вышла, в раздевалке, как обычно, уже никого не было. Парни, не желая меня смущать, всегда уходили еще до того, как я выйду из душа. Отдельной женской раздевалки по понятным причинам на боевом курсе не предусматривалось. Не менять же традиции ради меня одной. Вот и приходилось нам как-то уживаться в общем помещении.
Я быстро вытерлась, отбросила полотенце и потянулась к свежей одежде. И вот тут я поняла, что не одна в раздевалке. Одежда плавно уехала от меня. Всего на полметра, но она взяла и отодвинулась по скамье.
Я замерла. Стало страшно и как-то неловко. Я точно знала, что это не кто-то из моих парней. Они не такие. У нас все просто и понятно. Если что-то не так, в морду дать можно. А тут игры какие-то.
Прикрылась, одной рукой закрыв грудь, а второй все, что можно было внизу.
И тишина. Ни звука, ни голоса. Да что за шуточки-то?
Я ведь и разозлиться могу! крикнула, продолжая прислушиваться.
И тут сзади кто-то резко обнял, обхватив руками за талию и притянув спиной к груди. Я дернулась, зашипела и расслабилась. Сама не знаю почему, но страшно совсем не было. Даже приятно. И прикосновения почему-то знакомыми показались, будто я знаю эти руки и они меня уже обнимали
Дорн? спросила хриплым от волнения шепотом.
И зажмурилась в ожидании ответа. Мне очень, очень-очень хотелось, чтобы ответ был положительным. И не потому, что я боялась, что это окажется кто-то посторонний, а потому, что я до одури соскучилась по этому неправильному, необычному и такому занятому, что два месяца на меня минутку выделить не мог, магу. Ну и разозлилась я, в общем. Подняла ногу и со всех сил опустила пятку на его стопу.
Ай! вскрикнул он, уткнувшись лбом в мое плечо и недовольно постанывая. За что?!
За то, что два месяца где-то шлялся! рявкнула злая я.
А если бы это был не я? хмыкнул Дорн, медленно проводя губами по моему обнаженному плечу, потом по шее, и завершил легким поцелуем за ушком.
Тогда было бы за то, что какой-то посторонний мужик меня без спросу лапает, уже не столь гневно ответила я, откровенно млея от его прикосновений.
Так мне, значит, можно? вычленил то, что было ему интересно, Дорн.
И наглые мужские ладони поползли по моему голому животу вверх, к не менее неодетой груди.
Лапы убрал! взвизгнула я. И вообще, отвернись, мне одеться нужно. А лучше выйди отсюда.
Так мне, значит, можно? вычленил то, что было ему интересно, Дорн.
И наглые мужские ладони поползли по моему голому животу вверх, к не менее неодетой груди.
Лапы убрал! взвизгнула я. И вообще, отвернись, мне одеться нужно. А лучше выйди отсюда.
Ну вот, обиженно протянул мужчина, отпуская меня и отстраняясь. Я к ней спешил, скучал, с ума, можно сказать, сходил, а она «отвернись», «выйди». Жестокая!
Прям-таки и с ума сходил? кокетливо уточнила я, быстро закутываясь во влажное полотенце и разворачиваясь.
Не знаю, скучал он или нет, но я-то соскучилась и не терпелось его увидеть. Обнять, в глаза заглянуть и, плюнув на все, поцеловать. По-настоящему, крепко, так, чтобы и не подумал больше на два месяца исчезать!
Но, обернувшись, я увидела только спину, напряженную такую спину.