Да пошел ты! рявкнула, отвернувшись, чтобы этот привереда не видел пылающие щеки, и спешно застегивая пуговицы на вороте. Когда расстегнуть-то успел?
Не знаю, кто наградил тебя этой эмоционально раскрепощающей гадостью, но снять я это вполне могу, пообещал Рэджи, рывком за локоть развернув меня к себе и подняв руку к моему лицу.
Да пошел ты! рявкнула, отвернувшись, чтобы этот привереда не видел пылающие щеки, и спешно застегивая пуговицы на вороте. Когда расстегнуть-то успел?
Не знаю, кто наградил тебя этой эмоционально раскрепощающей гадостью, но снять я это вполне могу, пообещал Рэджи, рывком за локоть развернув меня к себе и подняв руку к моему лицу.
Стой! выкрикнула, мгновенно отскочив. Не надо с меня ничего снимать! И слегка улыбнулась двусмысленности высказывания.
Объяснишь? спросил маг, продолжая хмуриться.
Я и сама не сразу поняла, почему так отреагировала. Сначала даже подумала, что это память Велеры расставаться со мной не хочет. Но потом дошло, что подсознание просто быстрее сознания сработало!
Я больше не ощущала чужие воспоминания волнами, заставляющими теряться. Они просто были, не все разом, а будто книга, которая всегда под рукой и в которую в любой момент можно заглянуть, если понадобится. Как шпаргалка, наличие которой придавало уверенности и спокойствия. Уж не знаю, почему так случилось, но теперь память Велеры мне помогала, а не мешала. Может, раньше я просто боялась и боролась с чужими воспоминаниями в своей голове, отчего они и накатывали волнами, прорываясь иногда, выбивая из колеи и откровенно пугая. А теперь, когда не смогла удержать невидимый барьер, произошло нечто вроде вживления. Сознание приняло чужеродный элемент, избавившись от болезненных ощущений, сопровождавших процесс. Словно тело приняло пересаженный орган
Под влиянием памяти Велеры я избавилась от страхов, сомнений и, чего уж отрицать, блуждающей где-то на грани восприятия мысли, что все происходящее нереально. И вот теперь, отринув стереотипы и комплексы, я наконец-то смогла по-настоящему почувствовать магию! Даже уверенность, что без особого труда управлять ею могу, появилась. И мне это сейчас ой как нужно, просто жизненно необходимо! А он «могу снять»!
Не нужно ничего снимать, повторила уверенно, немного успокоившись.
Лера, я не выпущу тебя отсюда, пока все не объяснишь, уведомил меня Дорн. А будешь упрямиться, мы вообще вернемся в «Красный закат» и уже там будем разбираться.
И сказал он это так уверенно, будто ни на миг не сомневался, что без проблем сможет вернуть меня в школу, наплевав на короля, герцога Марасского и на прочие условности. А ведь действительно может! Теперь я отчетливо чувствовала его силу, какую-то ненормально, неправильно большую силу его магии.
Возвращаемся? устав ждать откровений, уточнил Дорн.
А я призадумалась. Сбежать, если честно, очень хотелось, но ведь придется сюда возвращаться. Потому что факт пусть и условной помолвки с Олли еще не отменен. И отменить его получится, только если я докажу, что стала настоящей магианной. Маги, конечно, сильны и все такое, но королевскую власть это никоим образом не умаляет.
Да, дилемма. И откровенничать особого желания нет, но и свободы тоже хочется. А, была не была, один раз живем!
Я расскажу, произнесла слегка дрогнувшим голосом.
Готов выслушать, не особо радостно отозвался Дорн, будто ничего хорошего от моих откровений не ждал. Можешь не опасаться, что нас кто-то услышит.
Кивнула, осмотрелась, подошла к кровати и присела на краешек, без труда отогнав образы творящегося здесь некогда распутного безобразия. Хоть одна радость могу теперь фильтровать воспоминания герцогской дочки.
Я так понимаю, разговор предстоит неприятный, понимающе усмехнулся Дорн, приблизившись на пару шагов, но не спеша присаживаться рядом.
Эх, наивный! Вот сейчас как расскажу тебе про свои скитания, так сразу передумаешь понимание изображать.
Скорее тяжелый для меня, ответила на его вопрос. И немного нервно: Сядь, не стой над душой!
Рэджи послушался, сел в полуметре от меня, повернулся и приготовился слушать.
Дело было, значит, так начала я голосом заправского вруна.
Ну и поведала страшную историю своего пробуждения под деревцем, после чего последовало признание меня Велерой Марасской, только с небольшими изменениями в цвете кожи и волос. Нажаловалась на целителя Орни, который сковал и лишил сознания, а потом коварно наградил памятью вышеозначенной Велеры. Не без содрогания рассказала о том, как, защищаясь от новоиспеченного папочки, обнаружила свою магическую начинку для всех окружающих, но не для себя. За что меня и сослали в «Красный закат». И на десерт добавила, что от памяти Велеры избавляться пока нельзя, потому что только благодаря ей могу чувствовать магию и даже управлять ею.
Дорн, что примечательно, не перебивал. И никаких эмоций в процессе моей исповеди не проявлял. Он просто слушал и мотал на ус. А когда я закончила словами: «И вот теперь мы здесь», так же, не меняя позы и выражения лица, задал вопрос, на который я, после всего поведанного-то, ну никак не рассчитывала: