Тогда на созвоне будем, постановил Баженов и, Титов подошёл, пожал ему руку и просто сказал:
Спасибо.
***
Было странно. Странно возвращаться в свою жизнь, странно усиленно делать вид прежде всего, перед самой собой что ничего не происходит. Нет никакой горечи и сожаления, что всё получилось так.
Я настойчиво гнала от себя мысли о Владе, но они так или иначе возвращались вновь. Знала же, что будет тяжело не думать о том, что Сева жив. Как бы он ни называл себя сейчас, и как бы я ни желала мыслить о нём, как о совсем другом человеке.
Я прокручивала и прокручивала в голове всё, что произошло в прошлом. И, что ещё хуже, как на повторе, думала о том, что произошло в настоящем. И эти мысли сводили с ума.
Лина ты себе только палец не отрежь, с улыбкой, за которой прятала настоящую тревогу, сказала мама, когда я застыла, нарезая овощи для салата.
Прости, мам, машинально откликнулась я, выходя из оцепенения и продолжая работу.
А мне-то за что тебя извинять?
Мама подошла, отняла у меня нож и кивнула на стол.
Присядь.
Её голос дрогнул. Несмотря на то, что родители восприняли моё возвращение так, как будто я никуда не уезжала вовсе, я понимала, что они изо всех сил делают вид, что всё нормально. Как делала это и я.
Ты бледная очень. К врачу сходить не хочешь? уточнила мама, быстро нарезая помидоры и ссыпая их в миску.
Ты бледная очень. К врачу сходить не хочешь? уточнила мама, быстро нарезая помидоры и ссыпая их в миску.
Не хочу, покачала я головой, присаживаясь на угловой диванчик. Чувствую себя хорошо, соврала, не желая тревожить маму ещё сильнее.
Ладно с сомнением в голосе проговорила она в ответ. Сейчас отца позову, ужинать будем. У него новости хорошие. Повысили его, шепнула она, сдавая папу с потрохами. Только ты сделай вид, что не знаешь.
Я улыбнулась и кивнула.
Наверное, если у меня будут такие крохотные вещи, за которые я смогу цепляться, как утопающий за соломинку, я смогу выжить и не свихнуться.
Осторожный стук в дверь заставил меня бросить испуганный взгляд на часы. Я всё боялась, что рано или поздно за мной вновь придёт Влад. Но, кажется, входная дверь за последние пару часов, прошедших после ужина, не открывалась. Или я просто не слышала?
Можно? с опаской заглянул ко мне Миша, и я выдохнула.
Села на постели, кивнула.
Можно.
Он вошёл и сразу опустился перед моей кроватью на пол. Положил голову на постель, как часто делал это в детстве.
Прости меня, Лин прости.
Всё в порядке, заверила я эхом, проводя рукой по его непослушным волосам.
Всё и вправду было в порядке. Миша был совершенно не виноват в том, что произошло между мной и моим бывшим мужем, который вдруг вновь перешёл в разряд настоящих.
Я чуть не свихнулся тут. Пытался с ним встретиться, но было никак.
Тч-ш-ш! Он мне ничего не сделал. Всё хорошо, заверила я брата. Конечно, врала. Сделал, да так больно, что до сих пор внутри всё выжжено было. И дело совсем не в физических ощущениях.
Это больше не повторится. Он ведь сам отпустил тебя?
Да, сам отпустил. Но мне ничего не сделал.
Хорошо. Но ты меня прости. Не сейчас, конечно. Когда-нибудь.
Я улыбнулась и устроилась удобнее на постели. Прикрыла глаза, потому что отовсюду вновь стал наваливаться сон.
Простила. Ты только больше не лезь во всякое дерьмо, ладно? шепнула сквозь дрёму.
Не буду. А ты спи.
Вот и хорошо. Я
Не договорив, провалилась в сновидение. В последнее время часто видела повторяющийся сон. Даже когда жила в доме Титова, перед глазами, стоило только задремать, мелькали эти картинки. Незнакомый дом, лестница и я бегу по ней наверх, а за мной по пятам гонится кто-то. И мне так страшно, что я даже кричать не могу. А потом словно в вязкое болото попадаю. Вроде бы могу двигаться, но только на одном месте. И каждый шаг даётся с огромным трудом. Ноги, будто налитые свинцом, а тот, кто меня преследует, он уже вот-вот настигнет.
Меня начинает мутить. Тошнота поднимается снизу живота, подступает к горлу. Я хочу кричать, но боюсь открыть рот
Подскочив на постели, я всмотрелась в темноту. Миша ушёл, выключив свет. В спальне было тихо и пусто. Только отсчитывали время часы на стене, и от этого звука из нутра вновь стала подниматься волна паники и тошноты.
Нащупав на прикроватном столике лампу, я щёлкнула выключателем. Темноту рассеял желтоватый свет, но легче и спокойнее от этого не стало. Напротив, опять накатила потребность бежать в туалет. Туда я и устремилась, и едва успела склониться над раковиной, как меня вырвало.
Сразу стало легче дышать, будто бы наконец избавилась от того, что держать в себе было больше невозможно.
Лина? Ты в порядке?
Чёрт! Совсем не этого я желала, разумеется. Только не хватало, чтобы мама окончательно обеспокоилась состоянием моего здоровья.
Да! откликнулась я. Просто умоюсь сейчас
И меня тут же согнуло пополам в новом приступе тошноты.
Самые первые мысли, которые лезли в голову, я отбросила. Вселенная просто не могла быть ко мне настолько жестокой. Не могла и точка. Иначе я просто перестану верить в справедливость.
Может, откроешь и я помогу? снова спросила мама.