Как бы я не старалась, как бы не ругала себя внутренне я до сих пор люблю Кирилла. Положительные моменты из нашей жизни они сильней отрицательных. Тяжелей. Перевешивают чашу весов. На одной из которых выгравировано: «Придушить», а на другой «Простить».
Как он помогал мне на родах, как он спас Дениску, как окунул в роскошную жизнь на целых четыре месяца Я думала лишь об этом. А не о том, как он зверски лишил меня невинности, а потом рассмеялся в лицо, когда увидел справку от гинеколога.
Но и ради себя, естественно.
Как бы я не старалась, как бы не ругала себя внутренне я до сих пор люблю Кирилла. Положительные моменты из нашей жизни они сильней отрицательных. Тяжелей. Перевешивают чашу весов. На одной из которых выгравировано: «Придушить», а на другой «Простить».
Как он помогал мне на родах, как он спас Дениску, как окунул в роскошную жизнь на целых четыре месяца Я думала лишь об этом. А не о том, как он зверски лишил меня невинности, а потом рассмеялся в лицо, когда увидел справку от гинеколога.
У меня было время подумать. Я знала, что Кирилл не даст мне покоя. С его властью и деньгами. Если он разозлится, то может просто отобрать у меня детей. Поэтому, я решила дать ему второй шанс. Но перед этим захотела устроить проверку силе его любви. Ко мне. И к нашим детям.
***
Меня выписали. Кирилл примчался забирать меня из больницы. Несмотря на мое печальное выражение лица, он подхватил меня на руки и понёс к машине.
Я была высушена, морально истощена. Переживала из-за беременности, из-за того, что врачи говорили нечто про выкидыш. К тому же, я не знала как себя вести с Кириллом. Я находилась в полном замешательстве.
Всю дорогу, в машине, мужчина осыпал меня всю поцелуями, обнимал, шептал извинения на ухо, слезы мои собирал своими губами. А я молчала. До тех пор, пока не уснула.
Проснулась в незнакомом месте, лёжа на просторной невероятно мягкой кровати. Вероятно, в его квартире. Роскошной, обставленной по самому последнему писку дизайнерской моды жилплощади, от изящества которой рябило в глазах и перехватывало дух.
Дениска, свернувшись клубочком, спал рядом со мной. Чмокнув сыночка в щечку, я подошла к большому, панорамному окну. Отдёрнула шторы, обомлела, забывая, как нужно дышать. Как бизнесмен и говорил, Большаков жил в пентхаусе. Передо мной открылся захватывающий вид на вечерний город, сияющий тысячами ярких огней. Мы находились на самом последнем этаже огромного небоскреба. Судя по всему, время близилось к полуночи.
Осмотревшись, я выбежала в холл, взглядом искала входную дверь. Нашла. Повисла на ней, принялась дергать ручку заперта, на ней кодовый замок.
Лилия позади послышались осторожные шаги.
Медленно обернулась. Он подошёл ко мне вплотную. Протянул руки но я интуитивно отступила на шаг назад прижавшись затылком к стене.
Я Не знал с чего начать разговор. Я получил заключение. Опускает голову в пол. Ссутулился. В таком немощном положении он выглядел непривычно ущербно. Даже ростом стал ниже меня.
Ну и Сердце в груди быстро-быстро забилось. Убедился?
Провёл рукой по волосам. Чуть слышно матернулся. Кирилл был пьян. Мужчину шатало как на волнах, внешний вид оставлял желать лучшего мятая футболка, мятые штаны. Босой, он стоял передо мной, будто неживой, и мне отчего-то стало жаль этого придурка. Но, я держалась из последних сил. Ибо знала, что он не заслуживает быстрого прощения. Пусть докажет, пусть в ногах поползает. Да, так будет правильно.
Убедился. Черт Жалобно зашипел. Его бледное лицо, изрядно обросшее щетиной, исказилось злостью. И болью. К самому себе.
Если бы ты только знал Прошептала в ответ сдавленным голосом. Глаза защипало от подступающих слёз. Как я страдала все эти годы Когда т-ты каждое слово давалось с невероятное трудом, Меня бросил. Нас. С малышом. Твоим ребенком! С-сукин ты сын Шаг вперед. Я влепила ему звонкую пощечину. Схватив за шиворот, резко встряхнула. Ненавижу тебя. Ненавижу! Ты жизнь мне сломал. Ты столько меня унижал. Насиловал. И опять! В лифте. Заделал мне второго ребёнка!
Я не знал. Не знал, что способен стать отцом. Врачи говорили Я сам в этом неоднократно убеждался на практике. Я держала в руках не мужчину, а настоящую тряпку. Этот кусок дерьма заслужил ещё одну пощёчину. Теперь на его щеках остались два симметричных узора в виде полосок от моих пальцев.
Бей еще. Сильней. Не жалей. Кирилл снова подставил мне щеку. Но я, сжав воротник его футболки, просто прильнула лбом к его твёрдой груди. Носом о неё потерлась. Всхлипнула.
Я никогда не видела Большакова таким униженным и поверженным. Мне казалось, он просто не умеет сдаваться. Не умеет каяться из-за своей короны эгоизма. Помню, как я мечтала расцарапать ему лицо, до шрамов, чтобы он стал уродом, и чтобы ни одна девчонка нашей планеты на него больше ни разу не взглянула. Однако сейчас рука не поднималась. Мне до жути хотелось его обнять. Лечь с ним в постель и не выпускать из объятий этого бессердечного демона до самого обеда. Я держалась из последних сил. Он должен прочувствовать на себе все прелести боли. Как когда-то чувствовала их я.