И самодурством: кому еще придет в голову притащить женщину непонятно куда вопреки ее воле. Прежде чем я успела задать этот вопрос, он уже шагнул ко мне и протянул обвитую тонким вьюном коробочку.
Это ваше. Наденьте.
Потрясающее приветствие!
А как же «Добро пожаловать в Аурихэйм, леди Лавиния»? «Безумно рад вас здесь видеть в качестве дорогой гостьи, поэтому искренне и от души вручаю вам этот дар»?
Повелитель слегка застыл: не то от того, что я сказала, не то от того, что до коробочки так и не дотронулась. Впрочем, судя по тому, что сказала Эйзер (уж что-что, а выводы из ее слов я сделала быстро), для него было непривычным уговаривать женщину что-то взять.
Вас что-то смущает, аэльвэйн Лавиния?
Леди, поправила я.
Повелителя слегка перекосило.
Леди Лавиния. Вас не устраивают ваши покои?
Да! воскликнула я. Потому что меня вполне устраивали мои до той минуты, как меня из них утащили. Признаюсь честно, не представляю, что вам от меня нужно
Эйзер вам не сказала?
Судя по его тону, по резко сошедшимся на переносице бровям и холоду, пробравшему меня до самых костей, я поняла, что нужно спасать Эйзер.
Вы не так меня поняли. Я в полном недоумении по поводу того, что она мне сказала. Я выделила интонацией слово «что», после чего внимательно посмотрела мужчине в глаза.
Зря я это сделала, потому что от прямого взгляда меня повело, и в комнате словно стало нечем дышать. Воздух сначала раскалился, потом обрушился на меня прохладой, из-за чего я на миг утратила способность мыслить связно. Перед глазами все поплыло, и, если бы меня не подхватили под локоть и не усадили на стул, оказалась бы у ног повелителя. Буквально.
Возьмите, повторил он, вложив мне в ладони коробочку.
На ощупь она была бархатной, а вьюн под моими руками ожил и зашевелился.
Зачем? Что это?
Это поможет вам привыкнуть к нашему миру.
К нашему?!
Мне нет никакой необходимости к нему привыкать. Смотреть на него снизу вверх мне совершенно не понравилось, поэтому я поднялась. Потому что я не собираюсь здесь оставаться и уж тем более не собираюсь становиться вашей женой! Как вы себе это представляете?!
Очень просто. Нас обвенчает природа.
Он сейчас издевается?
Я не выйду за вас, отчеканила я, глядя ему в глаза.
Выйдете, леди Лавиния. Потому что вы моя мьерхаартан.
Всевидящий, как он это выговорил-то?
А мьер простите, я не сильна в вашем языке это кто?
Вторая суть.
Я моргнула.
Все случившееся просто не укладывалось у меня в голове, и если бы я ранее не пережила вмешательство в разум и подселение злобного призрака в мое тело, то решила бы, что просто схожу с ума. Или уже сошла: все-таки развод дался мне тяжелее, чем я себе представляла, вот и мерещатся всякие мьертартаны и повелители.
Я не могу быть вашей второй сутью! попыталась еще раз воззвать к голосу разума.
Все-таки судя по тому, как он вел диалог, разум там есть, и немаленький. Да и сомневаюсь я, что в повелители Аурихэйма выбрали бы того, кто с головой не дружит.
Дайте руку, леди Лавиния.
Что? Зачем?
Дайте руку.
Властные нотки в его голосе заставили подчиниться: не столько потому, что я этого хотела (чтобы он лично взял меня за руку и убедился в том, что я не мьер чего-то там), сколько потому, что во мне что-то заставило ее вскинуть и вложить в сильную широкую ладонь.
От прикосновения в пальцы ударили искры, а в следующий миг вокруг наших запястий вспыхнула изумрудная нить. Оплетая наши руки браслетом, легла нам на кожу и поползла по предплечью и выше, раскрываясь листьями, как растущий стебелек. Я смотрела на то, как под светлым нарядом на руке проявляется узор, отзываясь легким покалыванием и теплом. Вьюн дотянулся до моего плеча, скользнул листьями на шею и замер, мгновенно проникая под кожу.
Вы вы что сделали?! ахнула я, разглядывая светящийся под кожей узор.
Меня смерили снисходительным, «повелительственным» взглядом, и в какой-то момент показалось, что ответа я не дождусь, но он все-таки ответил:
Взял то, что принадлежит мне по праву.
Лучше бы молчал, честное слово. Но даже если бы промолчал, я бы (по своим относительно нескромным познаниям в магии) поняла, что вот это вот на моей руке совершенно точно не рисунок для настроения. Особенно если учесть, что похожий вьюн, разве что более насыщенного, ближе к черному, чем к зеленому, цвета, уходил под плотный манжет по его руке. Даже ребенок мог сложить два и два и получить четыре, то есть что-то наподобие наподобие брачных браслетов, которыми пользовались армалы.
Вы сейчас понимаете, что вы сделали? Кажется, мой словарный запас иссяк, но я уже была близка к тому состоянию, которая моя сестра называла «маэлонский синдром».
Как-то мы с Майклом гостили у людей, воспитавших Анри, фактически его вторых родителей, и по утрам в соседнем доме, отделенном от нашего только каналом, постоянно истошно вопила женщина. Маэлонцы народ горячий, так говорил муж моей сестры, и вот сейчас я почувствовала совершенно недостойное сестры герцога желание. А именно швырнуть в повелителя коробочкой, которую держала в руках, и орать так, чтобы у него заложило уши. Может, его хотя бы так проймет.