Ну, все. Все. Плахов похлопал друга по спине. Сейчас расплачусь.
К нему вернулись былое ехидство и сарказм.
Наши все хотели прийти, добавил он.
И где они? поинтересовался Дима.
Егор вздохнул.
Арестовали их.
За что?
Да за тебя. Кирюха видел, как ты к Захарчуку влетел, и сразу к нам побежал. Мы-то про всю эту байду с парниками уже слышали. Знали, что ты придешь. И про Ленку слышали. Дураку понятно, что ты будешь делать. Всем отрядом решили тебе помочь. Ребята по очереди в оружейку сходили, каждый принес кто что смог. Витя в столовку наведался, тушенки несколько банок взял, якобы для патруля. Ну, а когда ты убежал, мы за тобой двинулись. Изначально было понятно, что Захарчук тебе от ворот поворот даст. Не тот уже старик. Ну, вот. Двинулись мы за тобой, тут нас на выходе и повязали. Якобы за то, что покинули место службы во время массовых беспорядков. Теперь все наши в ИВС сидят. Дезертирство им шьют.
А ты как же?
Мне повезло. Я последним шел, да еще с сумкой. Ее Витя хотел нести, но я настоял. Будь по его, не было бы у нас этого богатства. Егор показал на маленький арсенал на полу. Их Витя первый и заметил. Сразу же меня за шкварник и за угол зашвырнул. Вместе с сумкой. А сам вперед рванул. Наши там крепко подставились.
В смысле? не понял Зорин.
Они ж драку с патрулем устроили, чтоб я мог уйти.
Дима охнул. Драка с патрулем, да еще и во время тревоги это стопроцентный трибунал. Повезет, если просто со службы попрут. А если по «закону военного времени»?
Он понял, что на его совести еще несколько дорогих ему жизней. Либо он вернется победителем, либо всем хана.
Ты думаешь Захарчук? мрачно спросил он.
А кто же?! воскликнул Егор. Он, когда ты от него убежал, по-любому понял, что дальше будет. По его наводке патруль за нами пришел. Как-то они уж очень целенаправленно к нам двигались.
Зорин усмехнулся.
Значит, ты теперь дезертир?
Друг невесело кивнул:
Дезертир и вор. Мало того, что со службы сбежал, еще и оружейку обнес. И это когда в городе беспорядки. Он демонстративно потер рукой шею. Эх, висеть мне на столбе. И причем долго.
Дмитрий рассмеялся.
А ты-то чего ржешь, воскликнул Егор. Ты-то тоже дезертир. Тебе рядом висеть.
Зорин, смеясь, покачал головой.
Не, я уволиться успел. Я теперь гражданский. Погоди, осенило его вдруг. А чего мы тут рассиживаемся?
А что? не понял Плахов.
А то! Когда Захарчук тебя не досчитается, куда он патруль направит? А? Доперло?
Черт!
Подхватив сумку, они выбежали в тамбур. Там спешно стали натягивать на себя ОЗК.
Как и бывает в подобных ситуациях, костюмы путались, застревали, вызывая потоки отборного мата у торопящихся товарищей. Надо было спешить. Одно дело перестрелка с Темными, и совсем другое стрелять в своих собственных товарищей, с которыми еще недавно тянули долгие ночные дежурства на мосту. А сдаваться Дмитрий не собирался.
Выбежав во двор, они рванули в противоположную от РОВД сторону, вниз по Гагарина. Людей на улице стало заметно больше. Намного больше, чем должно было, даже несмотря на вечернее время. Они шли группами и поодиночке, изредка выкрикивая какие-то лозунги и призывы. И все они двигались в одну сторону. Похоже, в городе назревала революция. Многие неодобрительно и даже со злостью оборачивались на двух людей, спешащих в противоположном направлении. Дмитрий никак не мог понять, почему, пока до него не дошло.
Нашивки сними, сказал он Егору.
Чего?
Зорин схватил друга за рукав и затащил в ближайшую подворотню.
Нашивки сними, повторил он. И знаки различия. Сейчас менты не в моде.
Егор охнул и стал торопливо отдирать от служебного ОЗК прилепленную на «липучку» надпись «Полиция» и полоски ткани, заменяющие ныне погоны.
Чуть не попались, сказал он, когда дело было закончено.
Дима отошел на шаг и оглядел результат. Как бы то ни было, ОЗК Службы правопорядка все равно немного отличался от гражданских, да и места, где недавно находились наклейки, выделялись. Халтура, конечно, но Зорин надеялся, что в темноте это будет не так заметно. Им бы, как говорится, ночь продержаться, а потом Потом это все уже не будет иметь никакого значения.
Пошли, сказал он.
Они опять вышли на улицу. Быстро темнело. Народу поубавилось, но все же то тут, то там попадались группы людей, которые куда-то торопились, возбужденно переговариваясь между собой. Дмитрий похолодел. Он уже видел такое в давно минувшем две тысячи тринадцатом. Смутные времена возвращались. Вот только вряд ли появится человек, способный усмирить эту гидру анархии. Похоже, чудом продержавшемуся двадцать лет Томску приходил закономерный конец.
К пограничникам они пришли уже затемно. Перед знакомой калиткой в железной бочке горели дрова. Два охранника ходили вокруг нее, изредка оглядываясь по сторонам. Друзья присели за углом соседней со штабом пятиэтажки.
Что делаем? спросил Егор.
Попытаемся договориться.
Договориться? С ними? Они в прошлый раз чуть мозги нам не вышибли.
Не вышибли бы, уверенно ответил Дима. Это все Темные. Погранцы пленных не трогали.
Ага, благодетели прямо. Я до сих пор ствол на затылке чувствую.
А что ты предлагаешь? В атаку?