Полагаю, тобой по большей части двигало желание забыть о своем горе.
В основном, я думаю, меня подстегивали мои амбиции.
Я не верю в это. Болезнь Клаудии, ее смерть, должно быть, стали для тебя ужасной трагедией.
Мне было нелегко.
В то время Зандер, взяв в банке неоплачиваемый отпуск, неотступно находился рядом с женой, прилагая все усилия, чтобы хоть как-то облегчить ее страдания, помочь ей смириться с мыслью о том, что ей осталось жить всего несколько месяцев.
Я сделал все возможное. Она хотела прожить оставшееся время на полную катушку, но все больше слабела. И все же мы пытались. Я возил Клаудию в Париж и в Диснейленд, где мы никогда раньше не бывали. Мы сходили в кино на все фильмы, которые ей хотелось посмотреть.
Зандер внезапно осознал, что ни с кем прежде не делился воспоминаниями об этих горько-сладких, трагических месяцах просто не мог, учитывая последствия своего предательства. Но теперь, сидя в лунном свете на пледе в оранжево-зеленую клетку, он испытал нечто вроде катарсиса и знал, что это как-то связано с Габи, с ее теплотой, способностью выслушать.
Похоже, ты сделал последние месяцы жизни своей жены по-настоящему счастливыми.
Зандер покачал головой.
Через несколько недель после ее смерти я начал свой бизнес. Я не горжусь этим, но это так.
Ты должен гордиться. Уверена, что и Клаудия бы гордилась за тебя. Хотелось бы, чтобы она об этом узнала. Надеюсь, она сейчас может тебя видеть.
С чего бы ей гордиться моими успехами в бизнесе?
Слова Зандера были наполнены горечью. Он сделал глоток вина, надеясь прогнать ее и одновременно понимая, что это не поможет.
Клаудия гордилась бы тобой, потому что любила тебя. Она, несомненно, хотела бы, чтобы ты был счастлив, осуществил свою мечту.
Слова Зандера были наполнены горечью. Он сделал глоток вина, надеясь прогнать ее и одновременно понимая, что это не поможет.
Клаудия гордилась бы тобой, потому что любила тебя. Она, несомненно, хотела бы, чтобы ты был счастлив, осуществил свою мечту.
Зандер не мог позволить Габи в это поверить. Он решил, что не поделится всей правдой, потому что не может предать память Клаудии, но необходимо, по крайней мере, разрушить у Габи неверное мнение о нем.
Моя жена не разделяла мои мечты и амбиции. И мне потребовалась ее смерть, чтобы добиться преуспевания. Хуже всего то, что я наслаждался этим каждым шагом моего пути к успеху. Мне нравилось все это. Так кто же я после этого? Не нужно, не отвечай. Я и сам знаю. Это делает меня первостатейным подлецом.
Наступила долгая тишина. Зандер не сводил глаз с темных волн, гребни которых освещал лунный свет.
Наконец Габи произнесла:
Нет, это не так!
Тебе легко говорить.
Вообще-то, нелегко, потому что я понимаю, что ты чувствуешь. Я знаю, каково это, когда жизнь извлекает выгоду из смерти.
Ее голос был исполнен грусти, и Зандер подвинулся ближе. Теперь они сидели плечом к плечу.
Моя мать была наркоманкой. Алкоголь, наркотики, вечеринка за вечеринкой Даже когда родилась я, она ничуть не изменила свой образ жизни. Она просто всюду таскала меня с собой. Мой отец был торговцем наркотиками. Я его почти не знала. В конце концов его убили в тюремной драке. А моя мать катилась все дальше по наклонной плоскости. Она разбила сердца моих бабушки и дедушки. Приходила домой только тогда, когда ей нужны были деньги или когда ей требовалось оставить меня с кем-то. Иногда она бросала меня на день, иногда на неделю, иногда на месяц
Сердце Зандера сжалось от гнева и боли за маленькую Габи, которую горе-мать таскала туда-сюда, и девочка не знала, где окажется в следующую минуту. Неудивительно, что Габи прежде всего искала в своей жизни чувства стабильности и защищенности.
В общем, когда мне было семь лет, моя мать в очередной раз оставила меня с бабушкой и дедушкой и не вернулась. Нам сообщили, что она умерла от передозировки. И знаешь что? Когда я узнала о ее смерти, моей первой мыслью было: «Может, я теперь смогу навсегда остаться с бабушкой и дедушкой там, где сытно и безопасно». Если ты считаешь себя подлецом, то кто же тогда я после такого?
Ты человек, Габи. Ты тогда была ребенком. Твоя мать, которая должна была заботиться о тебе, не могла обеспечить тебе заботу и защиту. Так что это была совершенно естественная реакция. Здесь нет твоей вины.
Это всего лишь умозаключения. Но они не сотрут чувство вины в моей душе. Хорошая или плохая, но эта женщина была моей матерью, и ее смерть принесла мне пользу подарила родной дом и любовь, которой мне не хватало. Так что мне тоже знакомо то, что ты чувствуешь из-за смерти Клаудии. Но я уверена, что Клаудия не стала бы досадовать из-за твоего успеха. Она любила тебя, а ты любил ее. На свете нет ничего важнее. Не уверена, что у нас с матерью было хотя бы это.
Вот только Габи до сих пор не знала всей правды. Когда-то Зандер и Клаудия любили друг друга, а затем его любовь угасла, иссохла, отчего стала заметнее разница между их взглядами на жизнь. Но это его крест, который нужно нести. В данный момент важнее помочь Габи разобраться в ее таких непростых чувствах к матери. Зандер понимал, что она не станет выслушивать пустые банальности, а потому заговорил, тщательно взвешивая каждое слово: