Он подошел к двери и распахнул ее.
— А теперь будьте послушной девочкой и не мешайте взрослым. Мне предстоит серьезный разговор с братьями. Наше с вами соглашение вступит в силу, если его высочество согласится на некоторые мои условия, которые не имеют к вам никакого отношения.
Сердито сверкнув на Гэвина глазами, леди Хавершем сдержанно кивнула и направилась к двери.
— Благодарю вас за помощь, мистер Берн.
— Зачем же так официально? Раз уж мы притворяемся любовниками, называйте меня просто Берном, как и все, или «милым», если пожелаете, — иронично добавил Гэвин, слегка приподняв правую бровь.
Маркиза презрительно фыркнула и произнесла, не оборачиваясь:
— Можете называть меня Кристабель.
— Бог мой, откуда у дочери генерала такое изысканное имя?
— У меня, знаете ли, была еще и мать, — гордо ответила леди Хавершем и вышла из комнаты, изящно покачивая бедрами.
Глядя ей вслед, Гэвин еще раз изумился неожиданной силе желания, которое вызывала у него эта ни на кого не похожая крошка. Скажите, пожалуйста, у нее была и мать! Вот уж, наверное, настоящая амазонка или предводительница викингов. Ни одна нормальная англичанка не могла породить подобный сгусток энергии в женском облике.
И этот сгусток энергии пытается отпугнуть его, Гэвина, представив необходимость разделить с ним постель сначала неприятной и скучной обязанностью, потом заурядной торговой сделкой. Дудки! Вдова Хавершем будет молить его о любви гораздо раньше, чем ожидает. Чего бы ему это ни стоило.
Гэвин заработал немалое состояние своим умением соединять бизнес и удовольствие. Вот и на этот раз он сначала немного поиграет в предложенную ему игру, но в конце получит все: возможность отомстить Принни и загадочную собственность маркизы Хавершем и ее тело в придачу.
— Ну что? — Голос Айверсли вывел Гэвина из задумчивости. Оба брата вопрошающе смотрели на него. Гэвин плотно прикрыл за ними дверь кабинета и только после этого ответил:
— Я согласен.
— Отлично, — обрадовался Дрейкер.
— Но у меня есть одно условие. Когда все будет сделано, я хочу увидеться с Принни наедине.
— Зачем?
— У меня есть для этого причины.
Дрейкер пристально посмотрел на Гэвина, потом вздохнул:
— Попытаюсь узнать, согласится ли он на это.
— Пусть лучше соглашается, если хочет, чтобы я помог Кристабель.
— Кристабель? — удивленно переспросил Айверсли. Что ж, придется рассказать им о плане. Все равно рано или поздно они узнают.
— Стокли согласится пригласить вдовушку, только если она окажется моей любовницей. Значит, так тому и быть.
Дрейкер вытаращил на брата глаза:
— Надеюсь, ты не соблазнил эту несчастную женщину прямо…
— Наверное, надо добавить, что она будет мнимой любовницей. Мы собираемся устроить примерно такой же спектакль, как ты и Регина с вашей притворной помолвкой.
— Начиналась она действительно как притворная, но недолго такой оставалась, — заметил Дрейкер.
— Вот именно, — усмехнулся Айверсли.
— Мне казалось, что леди Хавершем тебе совсем не нравится, — недоуменно добавил Дрейкер.
Гэвин вспомнил о мягкой округлости тела, прижимавшегося к нему, о том, как убыстрялось дыхание маркизы, когда он к ней прикасался, об ее задорном упрямстве, которое так приятно будет сломить, и ответил:
— Просто я не разглядел ее в первый раз.
Дрейкер укоризненно нахмурился, а более легкомысленный Айверсли расхохотался.
— Что смешного? — поинтересовался Гэвин.
— Я просто вспомнил, что скрытность Дрейкера и Регины в конце концов привела их к алтарю. Ты об этом забыл?
Дрейкер тоже хихикнул, и Гэвин поспешил успокоить братьев:
— Мне это не грозит. Я не собираюсь жениться.