Ну, что там у нас? Докладывайте.
Вот, сэр, дежурный офицер подал распечатанные на листках директивы командования, подумав: «И чего это старому сухарю не спится в такую рань?»
Тем не менее, повернувшись к младшему офицеру, он распорядился насчет кофе, конечно, пытаясь угодить командованию.
И?.. Вице-адмирал, следуя расхожему выражению, что «утро добрым не бывает», был не очень разговорчивым, к тому же брюзжаще-недовольным.
Вместо ответа дежурный офицер, начиная медленно раздражаться, нажал кнопку на консоли, включая экран. Тот, вспыхнув, сразу потух, и снова загорелся картинкой, в рабочем режиме покрытой рябью и частыми полосами.
Меры приняли? Вице-адмирал никак не мог проморгаться, от этого был слегка похож на известного в свое время французского актера Луи де Фюнеса.
Еще полчаса назад, как только стала сбоить аппаратура, сдержанно ответил кэптен, связи со штабом и спутниками уже нет. В воздух подняли два «старичка» «Хорнета».
Правильно, зря, что ли, их катаем, одобрил Хоувэл, а подлодка?
Офицер пальцем указал вниз, подразумевая глубины океана.
Тут частенько русские подводные лодки шастают. Так что внимательней там, промычал вице-адмирал сварливым и назидательным тоном, принимая и сразу отхлебывая кофе. Потом, довольно щурясь на восток, добавил: Хм, светает.
Сэр, офицер связи тоном и всем своим видом давал понять, что новость серьезна, с эсминца «Салливанз» сигнализируют, обнаружены справа по курсу неопознанные суда.
Так прикажите ему ускориться, выйти из ордера да нагнать этих кто там? Рыбачков? хмыкнул адмирал.
Сэр!!! уже растерянно промолвил офицер связи. Докладывают с эсминца «Рэмедж». Левый сектор эскорта. Многочисленная группа кораблей. Визуальный контакт.
Сэр! Взгляните на это, дежурный офицер протянул командиру бинокль.
Тот расслабленно и вальяжно подхватил его одной рукой, но едва поднес оптику к глазам кофе вылетел из руки вице-адмирала.
БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!!
Два F/A-18А, поднимаясь до девяти тысяч метров, просвистели турбинами над головными кораблями ордера и удалились от соединения миль на десять по курсу его движения.
Пилоты заложили лихой разворот со снижением до шести тысяч, поворачивая на обратный курс.
Ведущий, лейтенант Денрайт, скосив взгляд влево, округлил глаза: на мерном колыхании океанической пустыни, едва тронутой рассветом, вдруг появились вытянутые белые кильватерные дорожки, тянущиеся за менее заметными серыми силуэтами кораблей. Это было похоже на рассыпанную в боевом порядке эскадру, носы кораблей отбрасывали длинные пенные усы, а крепкий ветер сносил вбок черные, медленно рассеивающиеся полосы дыма из труб, что говорило о приличной скорости всего соединения.
«Один, два, три дьявол! Срочно доложить!»
Борт! Я пять-три, я пять-три. Группа кораблей в квадрате сорок девять-сорок, предположительно военные, повторяю
Тут его прервал взволнованный «ведомый»:
Командир! Взгляните направо!
Лейтенант перевел взгляд. Он не успел удивиться при виде еще большего количества кораблей по правому борту («Около тридцати», отметил навскидку опытный летчик.) в глаза бросились идущие в центре неизвестного ордера два (или три?!) крупных судна широкопалубных, вытянувших узкие носы. Даже под острым углом с высоты он обратил внимание на необычные высокие надстройки, блямбы башен и торчащие стволы орудий. Привычные площадки для взлета самолетов отсутствовали!
«Линкоры?!»
Он еще находился в недоумении, запоздало соображая и совершенно не реагируя на обильные огненные пятна-вспышки, окрасившие серые силуэты непонятных чужаков. Боковое зрение в секунду дернуло голову в многофункциональном шлеме вправо и чуть выше.
Ах!!!
Под самолетом «ведомого» сразу за кабиной пилота вспыхнул огненный шар. Остроносый «Шершень» переломился надвое! Обломки мгновенно исчезли внизу и позади, так как лейтенант Денрайт резко бросил машину влево и вверх, уходя из-под обстрела, показав опасности два киля и жаркие сопла, густо загадив небо черным форсажным выхлопом.
Упреждая сигналы бортовых систем о захвате самолета зенитными ракетами, пилот быстро щелкнул по клавишам, отстреливая светящиеся шарики тепловых ловушек и засеребрившийся иней дипольных отражателей.
Еще он что-то кричал в эфир, но внизу и так все уже знали.
Ходовая рубка авианосца вмиг превратилась в галдящий базар посыпались десятки команд и рапортов! И без того переполненный треском помех эфир взорвался срочными докладами и распоряжениями! За какой-то миг время вдруг поменяло скорость своего течения, разделившись незримой чертой на состояние «до» и «после».
Время «до», когда проходят четко спланированные учения или даже такие же отрепетированные до мелочей военные действия (например, в Персидском заливе), и его (времени!), отведенного нормативами, хватало.
И время «после», когда ни командиры, ни подчиненные, казалось, немного, но постоянно не поспевают за идущим на шаг впереди противником.
Какова скорость мысли? Кто-то романтично заявляет, что скорость мысли быстрее скорости света, потому что мысль рождается мгновенно, и, дескать, эта пока неизведанная переменная наш будущий проводник к далеким и неизведанным галактикам.