Начальник станции «Торговый центр» Владимир Михайлович Ковальчук решительно направлялся к коменданту полковнику Смагину. Тот мог выступить посредником между ним и президентом, пора было и в самом деле разобраться в происходящем. Навести порядок на станции.
За несколько последних лет Смагин быстро поднялся по карьерной лестнице благодаря родственным связям с президентом. Ковальчуку меньше всего хотелось общаться с этим недалеким и высокомерным офицером, но приходилось, ситуация требовала Недовольство объяснялось просто: как таковой, власти над станциями у него и не было, а попытки ее централизации успеха не имели.
Разговор предстоял тяжелый. Многое не сходилось, кажущиеся очень странными неудачи давно преследовали старейшего начстанции Республики, стоявшего у руля еще с двадцатого года.
А десятого апреля со склада НЗ на станции «Торговый центр» пропало несколько ящиков с патронами калибра 5,45. По сути, был ограблен резервный фонд Республики, который планировали ввести в оборот при торговле со «стражами». Малотиражная, но читаемая жителями газета «Возрождение» сразу обнародовала происшествие, сам же Ковальчук и разрешил когда-то этот «глас народа» для обзора новостей и распространения по всем трем станциям.
Теперь, арестовав на станции «Торговый центр» единственную типографию, представлявшую собой несколько стареньких ноутбуков и принтеров, президент практически начал информационную войну.
Газета в своей статье напрямую обвинила в случившемся руководство станции. Ковальчука сразу же отстранили от должности на время проведения расследования. Пытаясь избежать массовых арестов, начальник станции и направил на поверхность своего самого доверенного офицера, Смирнова Целью выхода оперативной группы было восполнение недостающего количества боеприпасов. В установленное время люди не вернулись, о случившемся все-таки пришлось доложить президенту. Тот пришел в ярость рисковать лучшими людьми без его ведома никто не имел права! Ковальчук уже ждал приказа о своем аресте Но пока его не последовало. И все же главной заботой начстанции оставалась пока судьба Алексея. Не нужно было чужих обвинений, он сам себе не мог простить исчезновения группы.
Занятый этими нелегкими мыслями, Ковальчук и не заметил, как подошел к внутреннему блокпосту, разделяющему станцию «Торговый центр» и переход на станцию «Площадь Революции». На КПП обычно лишь проверяли паспорта, хотя оборонительная баррикада и шлагбаум тоже имелись. Старенький ручной пулемет Калашникова придавал солидность этой малой огневой точке.
Ночное освещение и тут ограничивалось парой керосиновых ламп и костров, но дежурный уже по походке узнал начальство.
Здравия желаю, Владимир Михайлович, поприветствовал старший сержант Ломов.
Здравствуй, Саша. Как обстановка?
Без происшествий.
Ковальчук, пожав руку дежурному, хотел пройти дальше, но был неожиданно остановлен:
Владимир Михайлович, а вас приказано не выпускать! Извините!
О как! Чей приказ? удивился тот.
Коменданта.
Так я к нему и направляюсь. Он у себя?
Не обращая внимания на запрет старшего сержанта, Ковальчук продолжал идти в сторону перегона.
Шварев, проводи до коменданта, скомандовал дежурный, не решаясь задержать хоть и отстраненного от должности, а все-таки начальника.
Дожил: под конвоем на собственной станции хожу, недовольно пробубнил Ковальчук, но протестовать не стал.
Вдвоем они миновали полуоткрытые тяжелые гермоворота, в случае закрытия превращающие станцию в неприступную крепость. Пройдя еще полторы сотни метров мимо осветительных костров, горящих вдоль стены вместо лампочек с небольшим интервалом, подошли к «висящим вагончикам». «Висящими вагончиками» называли внешний блокпост станции «Торговый центр». Оригинальное название оправдывалось и в самом деле необычным видом вагонов, установленных на железобетонных сваях, скрепленных друг с другом в верхней части. Под ними проходили рельсы, огороженные бронированными листами, которые в случае необходимости поднимались вручную, сверху, со специальной платформы над всей этой конструкцией. Внутри вагончиков и располагался штаб коменданта.
Пройдя мимо охраны, которая уже не пыталась остановить Ковальчука, они поднялись по металлической лестнице, и начстанции без стука зашел в кабинет.
Смотрю, не спится тебе, Степаныч? спросил Ковальчук полковника Смагина, сидящего за своим рабочим столом. Почему для меня вдруг неприемный день?
Смотрю, не спится тебе, Степаныч? спросил Ковальчук полковника Смагина, сидящего за своим рабочим столом. Почему для меня вдруг неприемный день?
Тебя не выпустишь смотрю, вон все двери для тебя открыты, проворчал тот. Заходи, садись, как раз о тебе думал.
Я не просто так, полковник, мне помощь твоя нужна, сразу перешел к делу начальник станции.
Что, все так плохо? с ухмылкой спросил Смагин.
У меня две проблемы: первая это не вернувшаяся группа Смирнова, и вторая это его девушка, которую несколько часов назад задержал внутренний патруль Ковальчук осекся, когда увидел странное выражение лица собеседника.
И что ты предлагаешь: стать соучастником твоих темных дел? вдруг повысил голос полковник. Твоим подельником?