Сергей Васильевич Лукьяненко
Холодные звезды
Сборник
© С. Лукьяненко, 2010
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Джамп[1]
Звезды холодные игрушки
Пролог
Океан не помнил обид. Подобно небу, он верил в свободу, подобно небу не терпел преград. Я стоял на мокром песке, волны лизали ноги, и так легко было поверить, что чужая звезда в небе мое Солнце, а соленая вода древняя колыбель человечества.
Вот только линия берега слишком ровная. Прямая, как горизонт, и такая же фальшивая. Если пойти вдоль берега, то ничего не изменится: по правую руку потянутся низкие, словно подстриженные, рощицы, по левую будет шипеть прибой. Лишь песок под ногами изменит цвет, из желтого станет белым, из белого розовым, из розового черным, и обратно. Полоска пляжа неощутимо для глаз повернет вправо, ее покроет снег, потом снова потянется песок, и когда-нибудь, очень не скоро, я вернусь к этой же точке, где волны все так же будут ласкать берег
Один человек уже слишком много, чтобы изменить мир. Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы. Мир уже слишком мал, чтобы оставить его в покое. Да и нет для живых безмятежности. Только морю и небу знаком покой.
Я поднял правую руку, посмотрел на нее и пальцы стали удлиняться. Я лепил их взглядом, превращая человеческую плоть в острые изогнутые когти.
Впрочем, есть ли у меня еще право называть себя человеком?
Часть первая
Счетчик
Глава 1
Ты не захватишь письмо? спросила Эльза. Похоже, мы тут завязнем недели на две, муж начнет волноваться.
Я бы на его месте не прекращал этого занятия, неуклюже сострил я.
Эльза только улыбнулась, протягивая через стол конверт. Ее спутники сидели метрах в пяти, пили темное пиво и скалились, оглядывая нас. Ну еще бы. Я рядом с Эльзой выглядел просто цыпленком. Красивые немки редкость, на мой взгляд. А Эльза Шредер мало того что была красивой в парадной форме «Люфтганзы» она выглядела слегка цивилизовавшейся валькирией. Все эти побрякушечки на кителе, длинный ряд серебристых звездочек над левым нагрудным карманом, невесть как удерживающийся на белокурых волосах берет, здоровенный пистолет в запломбированной кобуре
А он и не прекращает, серьезно сказала Эльза. С юмором у нее было куда хуже, чем с русским языком. Ну как, захватишь?
Конечно. Я взял конверт, попытался засунуть его в карман. Конверт упирался. Эльза вздохнула, потянулась ко мне через столик, расстегнула куртку, опустила письмо во внутренний карман, где уже лежали маршрутный лист и «керосиновые талоны».
И с чего она знает униформу «Трансаэро» лучше, чем я сам?
Спасибо, Петер, произнесла Эльза низким мягким голосом. Похоже, коверкая мое имя на немецкий лад, она выражала свое расположение. Ты хороший мальчик.
Я поперхнулся от обиды. А Эльза полюбопытствовала:
Может, заедешь во Франкфурт, сам передашь письмо? Ты бывал во Франкфурте? Муж будет рад.
Вот всегда так стоит оказать услугу
У нас расписание напряженное, я дома буду дня три всего, буркнул я.
Тогда в следующий раз, легко согласилась Эльза. Пока, Петер
Она поднялась, и я запоздало спросил:
Куда летите?
Джамайя. Эльза вздохнула. Подвернулся фрахт.
Птички?
Попугайчики и воробьи. Второй пилот «Люфтганзы» поморщилась. Я ее прекрасно понимал. Перевозить тысячу галдящих, гадящих, взбесившихся от тесноты и непривычной обстановки птиц занятие не из приятных.
Эльза вернулась к своим приятелям, а я остался наедине с недопитой кружкой. Еще вчера я бы одной не ограничился. Но сегодня вылет, так что, по-честному говоря, и эта кружка незаконная.
Я исподлобья оглядел бар. Народу было много, и все сидели тесными кучками. Самая большая и шумная американцы из «Дельты» и «Юнайтед Эрлайнз». Чуть поменьше японцы из «Джал» и англичане из «Бритиш Эруэйз». Даже австралийцев из «Квантаса» и испанцев из «Иберии» я углядел. Наших никого. Уступали мы в этом секторе позиции, здорово уступали. Я вздохнул, поднимаясь. Подошел к стойке, потянулся к телефону. Здоровяк-бармен, радостно улыбаясь, подвинул мне аппарат. Воскликнул:
О! Янг рашен пайлот!
Он меня со вчерашнего дня запомнил. Бармены русских всегда любят. Мы им выручку делаем даже в одиночестве.
Пайлот, пайлот, рассеянно сказал я. Снял трубку, набрал номер диспетчерской. Ответили не сразу. Борт тридцать шесть восемнадцать, «Трансаэро». Окно появилось?
Честно говоря, я надеялся, что сегодня вылететь не удастся. Можно было бы еще посидеть, попить хорошего пивка, выспаться в уютном гостиничном номере. Здесь мы бывали редко, жилье бронировали второпях, и потому мне выделили очень приличный люкс.
Борт тридцать шесть восемнадцать На том конце провода девушка-диспетчер защелкала клавиатурой компьютера. Да, есть окно. В семнадцать ноль шесть. Подтверждаете вылет?
Я посмотрел на часы. Еще не было трех.
Да.
На медконтроль в двенадцатый кабинет и в Контрольный Центр, любезно сказала девушка.
Опустив трубку, я хмуро посмотрел на бармена.
Фьють? радостно спросил он.
Вот именно, фьють
Я кивнул и пошел к двери. Навстречу ввалилась целая толпа не то китайцы, не то филиппинцы, пришлось прижиматься к стене. Воспользовавшись заминкой, я помахал немцам рукой, но они этого не заметили.