Гвардейцы на воротах Кремля на телеги с дровами внимания не обращали обычное дело. Ломовых извозчиков они не знали, но сопровождавший их Борис показывал бумагу, выданную в канцелярии и повозки пропускали. Скоро и бумагу спрашивать перестали привыкли. Разгрузить какую-либо из телег, чтобы проверить, не ли чего снизу, гвардейцы даже не пытались зачем? Не их работа. Успеху покушения способствовало и то, что дрова в Кремль привозили поздним вечером или вовсе ночью дабы не оскорблять августейший взор подлой работой. Борис определял ломовым извозчикам места выгрузки, сам же отводил нужную телегу к неприметной двери с тыльной стороны Кремлевского дворца. Таким образом удалось буквально за неделю перетащить в подвал под царскими апартаментами несколько десятков пудов взрывчатки. Причем, это был не динамит. От последнего у Бориса болела голова[7], а тут такого не наблюдалось.
Тринитротолуол, подтвердил его догадку Азеф. Германской выделки. Англичане раздобыли не хотят, чтобы теракт связали с ними. Добрая взрывчатка, посильнее динамита будет.
Англичане посоветовали, и как лучше тринитротолуол использовать. Борис набросал план подвала, помещений над ним, и рыжий британец, говоривший по-русски с акцентом, указал место, где стоит установить бомбу.
Взрыв снесет несущую стену, после чего обрушатся перекрытия, объяснил террористам.
Стена толстая, заметил Борис, может устоять.
Не с таким количеством взрывчатки, улыбнулся англичанин. Хватит с запасом.
Все вышло, как он сказал. В нужный день и в нужное время Борис заскочил в подвал, разбросал дрова, закрывавшие ящики с взрывчаткой, открыл верхний и установил поверх завернутых в бумагу шашек химический запал. Передавил щипцами жестяную трубку с ампулой, и, положив ее на взрывчатку, торопливо выбежал наружу. Англичанин сказал, что у него будет четверть часа, не более. За это время кислота из ампулы проест металл и воспламенит инициирующий состав.
Никто Бориса не остановил. Он благополучно выбрался из Кремля, миновал Красную площадь, только потом за спиной грохнуло. Высокие стены приглушили звук, но он все равно впечатлил. Оглянувшись, Борис увидел столб пыли и дыма, поднявшийся выше колокольни Ивана Великого. Получилось!
На старую квартиру он не пошел. Остановив извозчика, велел тому ехать к Евно. Товарищ ждал.
Дело сделано! похвалился Борис, переступив порог квартиры.
Молодец! похвалил Евно и обнял Савинкова. Затем отступил и начал распоряжаться: Переоденься! Я тебе кое-что приготовил. Надень парик и загримируйся. Вот саквояж, в нем деньги. Пятьдесят тысяч рублей, как и обещал. Как приведешь себя в порядок, поезжай по адресу он продиктовал название улицы и дома. К домохозяину не заходи, ключи у него я взял, за квартиру заплатил. Из дому носу не кажи, еду кухарка будет носить. Отсидись, а когда все уляжется, сам приеду.
Сидеть в комнатах день-деньской было скучно, и Борис много читал. Газеты и журналы приносил ему Петька, сынок кухарки, который был на посылках у жильцов. Савинков щедро вознаграждал мальчика, и тот старался услужить. Из газет Борис узнал, что покушение не удалось императрица выжила, и огорчился, впрочем, ненадолго. И без того взрыв дворца сделал его знаменитым. Газетчики строили догадки: кто стоял за терактом, называли организаторов покушения хитроумными и дерзкими это льстило самолюбию Бориса. Он прочел все статьи а их было много. Борис знал, что его ищут об этом тоже писали, но был уверен, что не найдут. Филеров возле дома он не замечал (окна его комнат выходили на улицу), а чувство опасности молчало. Уверенность возросла, когда в день, предшествующий аресту, его посетил домовладелец.
Приходили из полиции, показывали вашу карточку, сообщил постояльцу. Я сказал, что такой у меня не проживает. Ушли ни с чем.
Благодарю, сказал Борис и протянул домовладельцу сотенный билет. Тот сунул банкноту в карман в карман и откланялся. Борис решил сбросить напряжение. Отправил Петьку в винную лавку, тот принес бутылку дорогого коньяка, которую Борис приговорил вечером. Оттого встал утром с тяжелой головой и молчащим чувством опасности. Так вот и попался.
Борис к этому отнесся философски не в первый раз. Жалко было пятьдесят тысяч рублей, попавших в руки полиции, но деньги дело наживное. За себя Борис особо не волновался Евно не даст пропасть. Выкупил из тюрьмы, выкупит и во второй[8]. Поэтому на допросах Савинков молчал. Его били, довольно сильно, но Борис терпел. Сдавать Евно было никак нельзя. Во-первых, подло, во-вторых, товарищ его спасение. На допросах жандармы стращали Бориса виселицей, в ответ Савинков улыбался разбитыми губами. Он уже сидел в камере смертников
Приходили из полиции, показывали вашу карточку, сообщил постояльцу. Я сказал, что такой у меня не проживает. Ушли ни с чем.
Благодарю, сказал Борис и протянул домовладельцу сотенный билет. Тот сунул банкноту в карман в карман и откланялся. Борис решил сбросить напряжение. Отправил Петьку в винную лавку, тот принес бутылку дорогого коньяка, которую Борис приговорил вечером. Оттого встал утром с тяжелой головой и молчащим чувством опасности. Так вот и попался.