На капоте, каркая очень как-то нагло, сидела ворона. Не ворон там, или грач, а именно серая городская ворона. Подпрыгивала, каркала и не сводила с меня глаз. Ну и помахивала правой лапой, где светлело свернутым кусочком бумаги.
На капоте, каркая очень как-то нагло, сидела ворона. Не ворон там, или грач, а именно серая городская ворона. Подпрыгивала, каркала и не сводила с меня глаз. Ну и помахивала правой лапой, где светлело свернутым кусочком бумаги.
Сдается мне, Кроу, это для тебя, Абак пощелкал клювом как кастаньетами. Как же так?
Ворона дала мне подойти, забрать эту странную телеграмму и упорхнула по своим делам.
«Уважаемый мистер Кроу, с добрым утром. Прошу Вас не удивляться такому скорому появлению моей почтовой птички, можете благодарить за это вашего пернато-черного друга, из-за собственного самомнения упускающего досадные мелочи.
Сим желаю сообщить, что известная вам особа, пусть и, к сожалению не та, что мне хотелось бы сейчас ощущать в собственных руках, не сумела отказать моему настойчивому желанию увидеться с ней. И, благодаря моему искреннему порыву прижать к себе ее тонкое тело, дабы вдохнуть аромат черной прически «клеопатра», мы с ней как никогда близки. Прямо сейчас, вы угадали совершенно верно.
Так что, исходя из всего вышеизложенного, мистер Кроу, приглашаю вас присоединиться к нашему, с позволения, свиданию и превратить его в некое извращенное подобие особого рода половых излишеств. Причем, если вы не поторопитесь, то этот самый тройничок может стать еще извращеннее благодаря внесению в него элементов некрофилии. Надеюсь, вас не сильно расстроит этот, не самый вежливый, каламбур.
Ожидаю вас со всей Вашей поспешностью на означенное рандеву, мистер Кроу и, надеюсь, вы понимаете о его страшной секретности. Также заранее прошу предупредить вашего уважаемого друга Ворона о том, что для него найдется собеседник, равно как ему тоже не следует что-либо делать в отношении той особы, что вам, надеюсь, дорога.
Ожидаю, весь в нетерпении, ваш доктор Шмурге»
Твою мать! Ди-то тут причем?!
Кроу?
Я протянул Абаку письмо. Ворон два раза скрипнул, читая его и, не думая, сел за руль, заведя двигатель.
Кроу, мне долго тебя ждать?
Я закурил. «Лаки» хрустнула, задымившись, но ее, ставший почти родным, подкопченый вкус отдавал трупной вонью. Нужно ли мне туда ехать? Ведь там, кроме несколько граммов свинца, да не в едином экземпляре, меня ничто не ждало. И
Кроу! Абак кракнул зло, глянул еще злее. Не заставляй меня разувериваться в людях!
Если тебе такое говорит Старый То он полностью прав. Наверное.
Ворон не гнал, он ехал спокойно и даже насвистывал, да, насвистывал недавно ставшую модной «Прогулку черной кошки». Я выглянул наружу, наплевав на морось и ища глазами серо-черную крылатую тварь. Не ошибся, та болталась над крышами, почти сливаясь с небом.
Почему ты задумался, Кроу? спросил Абак. Почему сразу не сказал поехали?
Потому что это бесполезно.
Что именно? Идти на помощь?
Меня убьют, её убьют, ты будешь возить нового копа и больше ничего не произойдет. Ну, если только тебя тоже не убьют. Ты же не поднимешься со мной в квартиру Ди, даже если она как-то входит в ваш клан? Вы фикция и глупость, бесполезные мешки кишок, покрытые перьями и умеющие только отпускать как-бы умные остроты?
Ворон кракнул, глядя на дорогу, раздраженно мотнул головой. Злишься, дружок? Злись.
Понимаешь, Абак, все очень просто. Леди Ди совершенно не вписывается в картину, она никто, она никак не влияла на случившееся в чертовы последние дни. Мы с ней, ну, мы
Вы просто спите, вам хорошо и не больше, Ворон дернул бородкой, все понятно. И потому можно пораздумывать стоит ли пытаться ее спасти, пожертвовав собой, верно? Это так
По-человечески?
Да нет, Абак каркнул, раздраженно и озлобленно, просто подло.
Ты не станешь мне помогать, вмешиваться, это нормально?
Я Ворон злился все больше. Я не могу.
Ты не хочешь.
Я не могу, Кроу. Договор, это не только те правила, что в нем написаны, это не просто есть Ночные города, Старые и Другие, не сующиеся в дела людей, а если и делающие это, то только по письменному разрешению властей. У твоего доктора есть маг?
Да. Его зовут Люций.
Мы ничего не можем согласно Договора, но когда нужно, правительство спокойно его нарушает. Любое правительство. Абак закурил, окутавшись дымом. Только ни одно правительство не разрешит использовать наши силу и дар ради спасения какой-то какой-то девчонки. Мы Вороны, наше положение держится на старой славе, ты прав.
Он глянул на меня, неожиданно пугающе.
И уж поверь, хорошо, что та слава старая и тебе не доводилось видеть происходящее, когда нас сильно злят. Когда нас злили, мир вокруг имел только два цвета красное и черное.
Слова, Ворон, просто слова. Мы приехали, спасибо за компанию. Я
Я глядел на появившихся под козырьком над дверью мрачных типов.
Я, конечно, тот еще подлец и подонок, но, все же, не конченый. Если она выживет позаботьтесь о ней.
Худой светлоголовый хрен, наверное, Люций, оттолкнул меня, садясь в «бьюик». Ворон уставился перед собой и продолжал курить.
Оружие я сдал внутри дома, мрачные типы всяко не были идиотами, светящими стволами в почти обычном квартале. Меня даже проводили до нужной двери той самой квартиры, где недавно не имелось ничего, кроме короткого тепла, возникающего между двумя людьми. Сейчас, вот ведь, все поменялось.