Твоя роль требует гораздо большего мужества, чем борьба с неизвестным врагом, способным уничтожить того человека, которого ты взялась защищать. — Дастин взял руку Николь. — Никогда не сомневайся в важности того, что ты делаешь. Это ты, а вовсе не я, защищаешь своего отца.
— Я понимаю. Только… Дастин, прошу тебя, будь осторожен!
Он прижал ладонь Николь к своим губам.
— Обещаю. Ты занимайся подготовкой Кинжала к дерби. Я же попытаюсь освободить твоего отца от удавки. Вместе мы восстановим справедливость. Согласна?
— Согласна… — робко улыбнувшись, ответила Николь.
— Отлично. А теперь, поскольку одному Богу известно, когда еще мы теперь окажемся с тобой наедине, попроси меня.
— О чем?
— Ты прекрасно знаешь о чем. Попроси меня поцеловать тебя.
— Я уже попросила, — улыбнулась Николь.
— Попроси еще раз.
Кончиком языка Николь провела по губам. — А инициатива всегда должна исходить от меня?
— Сегодня — да. Потом это уже не будет иметь значения. Я ведь выполнил условия договора, не так ли?
Николь стыдливо прильнула к нему.
— Дастин, пожалуйста, поцелуй меня.
— С удовольствием, мисс Олдридж.
Резко и стремительно Дастин прильнул к губам Николь и не прерывал поцелуя до тех пор, пока девушка не обмякла в его объятиях.
— А теперь, — произнес Дастин, — правила меняются. Отныне я намерен все твои надежды и мечты воплощать в жизнь.
Глава 8
— Николь, ты свистишь с самого утра словно канарейка, — заметил Ник, опуская газету. — Кто причиной твоего прекрасного настроения — Кинжал или его владелец?
Николь, укреплявшая на голове кепочку, покраснела.
— Папа, я не видела Дастина с того момента, как он покинул вчера наш коттедж. Сейчас он, вероятно, уже в Суффолке, разыскивает Салли.
— Я знаю. Но это не ответ. — Ник отложил газету, потеряв всякий интерес к чтению. — Ты со вчерашнего вечера избегаешь меня. Сначала ты устала и захотела отдохнуть — в шесть часов, между прочим. Ты не притронулась ни к ужину, ни к завтраку. Ты ушла на рассвете, вернулась полчаса назад, что-то проглотила на ходу и теперь снова собираешься умчаться.
— Мы с Кинжалом готовимся к дерби.
— Я помню об этом. Так ты не намерена отвечать на мой вопрос? Или же мы больше никогда не будем говорить о маркизе?
Николь присела на подлокотник кресла, в котором сидел отец. Всякий раз, как только речь заходила о Дастине, мысли ее начинали путаться. Ей не терпелось поделиться с отцом той радостью, которая овладела ее душой после тех драгоценных пяти минут. Но прежде ей нужно было все обдумать, осознать значение сделанного ею шага: от активного сопротивления она перешла к настороженному одобрению. Ей необходимо еще раз пережить это превращение, которое она ощутила в объятиях Дастина.
Ночью Николь долго не могла уснуть, сидя на кровати и сжимая в ладони заветный амулет. Несмотря на всю свою неопытность, Николь понимала — возможно, даже лучше Дастина, — чего ей может стоить эта уступка. Ослабив защиту, Николь тем самым позволила Дастину войти в ее жизнь, дав ему возможность пустить в ход свое колдовское очарование. Правда, между Николь и теми женщинами, с которыми раньше встречался Дастин, была огромная разница. Те, другие, были женщинами его круга: богатые, изысканные. Они выходили замуж ради денег, им нужны были только удовольствия. Казалось, существовало безмолвное согласие между женщинами высшего света в том, что они остаются скромницами лишь до дня свадьбы. А уж выйдя замуж и рассматривая мужей как необходимое приложение, они позволят себе стремиться к наслаждениям, что бы под этим ни подразумевалось.