Выделение в рамках дифференциации уголовной ответственности в связи с отрицательным поведением потерпевшего специальных составов ст. 108 и 114 УК РФ можно только приветствовать. Однако сама законодательная формулировка превышения пределов необходимой обороны крайне несовершенна.
Многие ученые, в числе которых И. С. Тишкевич, считают данную ситуацию закономерной, поскольку «подробная характеристика в законе не может быть дана, ибо все зависит от целого ряда конкретных обстоятельств, при которых производится защита в каждом конкретном случае»[368].
Г. Н. Мацокина, отрицая необходимость совершенствования нормы об эксцессе обороны, исходит из того, что вскоре «ограничения на необходимую оборону в виде превышения ее пределов будут сняты Просто у человека в силу его высокого правового сознания не будет возникать потребности при осуществлении самозащиты причинять вред больший, нежели это требуется для прекращения общественно опасного посягательства»[369].
Мы не разделяем оптимизма автора. В отличие от закона правосознание отдельного гражданина не может определить пределы допустимой обороны, как и не может установить четкие критерии, показывающие, в каких случаях причинение смерти или тяжкого вреда будет правомерно, а в каких нет.
На сегодняшний день и ученые, и практические работники сталкиваются с серьезными затруднениями в оценке действий обороняющихся.
Как показали наши исследования, более 85 % уголовных дел по превышению пределов необходимой обороны являются результатом переквалификации с обычных преступлений против личности (ст. 105, 111 и 112 УК РФ). Но если такая ситуация наблюдается в правоприменительной практике, то что можно сказать о простых гражданах, на которых и рассчитаны нормы о необходимой обороне и о превышении ее пределов.
Проведенные нами криминологические исследования выявили, что в криминальных обстоятельствах обороняющийся не успевает в полной мере оценить мотивацию поведения нападающего, а также общественную опасность его действий. Более того, в подобной ситуации лишь каждый четвертый обороняющийся мог избрать адекватные меры защиты. В остальных случаях выбор затруднялся сильным душевным волнением, растерянностью или страхом защищающегося.
Загадкой остается и логика законодателя в конструировании составов. Назвав ст. 114 УК РФ «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление», в ч. 1 статьи он предусмотрел ответственность только за причинение тяжкого вреда здоровью.
В отечественном законодательстве эксцессу обороны уделили более или менее достойное внимание только в начале XX века. Согласно Уголовному Уложению 1903 г., превышение пределов необходимой обороны было преступно и наказуемо только тогда, когда «обвиняемый действовал в состоянии необходимой обороны, это не было связано с посягательством на жизнь или изнасилование, превышение пределов необходимой обороны существовало объективно и субъективно воспринималось обвиняемым как таковое»[370].
В советском законодательстве критерии пределов необходимой обороны некоторое время отсутствовали, и только Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. дали определение эксцесса обороны (ст. 13) «явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства».
Эта дефиниция была заимствована УК РСФСР 1960 г. (ст. 13) и практически в том же виде присутствует в ст. 37 УК РФ 1996 г. Федеральным законом от 14.03.2002 г.[371] были внесены изменения в редакцию ст. 37 УК. Однако по-прежнему эксцесс обороны видится в умышленных действиях, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
Эта дефиниция была заимствована УК РСФСР 1960 г. (ст. 13) и практически в том же виде присутствует в ст. 37 УК РФ 1996 г. Федеральным законом от 14.03.2002 г.[371] были внесены изменения в редакцию ст. 37 УК. Однако по-прежнему эксцесс обороны видится в умышленных действиях, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
По-иному трактуется превышение пределов необходимой обороны в УК Украины. Законодатель признает эксцессом обороны лишь случаи причинения тяжкого вреда здоровью, который явно не соответствует не только опасности посягательства, но и обстановке защиты (ч. 3 ст. 36).
Согласно данной норме, причинение смерти или менее тяжкого вреда при защите не будет являться превышением пределов необходимой обороны, даже если они явно не соответствовали опасности посягательства. По-видимому, обороняющийся будет нести ответственность на общих основаниях за фактически причиненный вред.
К достоинствам ст. 36 УК Украины следует, пожалуй, отнести следующее положение: «Лицо не подлежит уголовной ответственности, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного общественно опасным посягательством, оно не могло оценить соответствие причиненного им вреда опасности посягательства или обстановке защиты» (ч. 4 ст. 36). Ранее нами отмечалось, что в чрезвычайных обстоятельствах обороны лицо не может в полной мере соизмерить свои действия с опасностью посягательства. Введение анализируемой нормы в Уголовный кодекс Украины усиливает эффективность общей превенции и позволяет избежать многих случаев необоснованного привлечения к ответственности.