- У меня нет семьи.
- Совсем? - нахмурилась Джиллиан. Конечно же, где-то у него есть какие-нибудь родственники.
- Ты ничего обо мне не знаешь, девочка, - тихо напомнил Гримм.
- Ну, поскольку ты все время суешь нос в мою жизнь, думаю, у меня есть право задать несколько вопросов.
Джиллиан пристально взглянула на него, но было слишком темно, чтобы можно было что-то рассмотреть. Как ему удается так сливаться с ночью?
- Я перестану совать свой нос. И нос я сую лишь тогда, когда ты, похоже, намереваешься попасть в беду.
- Я не все время попадаю в беду, Гримм.
- Ну, - отмахнулся он нетерпеливо, - и когда ты выйдешь за него замуж?
- За кого? - вскипела Джиллиан, нервно теребя складки платья. Луна спряталась за тучами, и Гримм сразу же пропал из виду.
Его жуткий бестелесный голос прозвучал с мягкой укоризной:
- Попытайся следить за разговором, девочка. За Куина.
- Древком Одина...
- Копьем, - поправил он с тенью удивления в голосе.
- Я не выйду замуж за Куина! - гневно заявила она в темный угол.
- А за Рэмси?
Тембр его голоса опасно понизился.
- Или он так хорошо целовался, что уже уговорил тебя?
Джиллиан сделала глубокий вдох, затем выдохнула и закрыла глаза, моля небо, чтобы оно ниспослало ей выдержку.
- Девочка, тебе придется обвенчаться с одним из них. Этого требует твой отец, - спокойно сказал Гримм.
Джиллиан открыла глаза. Хвала всем святым, облака снесло ветром, и можно было снова различить контуры его фигуры. В тени стен стоял человек из плоти и крови, а не какой-то мифический зверь.
- Ты один из тех, кого вызвал сюда мой отец, так что, полагаю, я могла бы выбрать и тебя, не так ли?
Гримм покачал головой, это движение смазал мрак.
- Не вздумай сделать этого, Джиллиан. Мне нечего предложить тебе, кроме адской жизни.
- Может, это ты так думаешь, но, может быть, ты не прав. Может, если бы ты прекратил себя жалеть, то увидел бы все в другом свете.
- Я себя не жалею...
- Ха! Да ты погряз в этом, Родерик. Улыбке лишь изредка удается украдкой проскользнуть на твое красивое лицо, и, как только ты ее там заметишь, то сразу же гонишь ее прочь. Знаешь, в чем твоя беда?
- Нет. Но у меня такое чувство, что ты мне сейчас скажешь это, птичка.
- Умный ход, Родерик. Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя глупой настолько, чтобы закрыть рот? Ну так не выйдет, потому что я и так чувствую себя глупой в твоем присутствии, так почему бы мне не сделать еще какую-нибудь глупость? Я подозреваю, что твоя беда в том, что ты боишься.
Гримм прислонился к каменной стене - с видом человека, который никогда не обдумывал слово «страх» достаточно долго, чтобы оно вошло в его словарный запас.
- И знаешь, чего ты боишься? - храбро наседала на него Джиллиан.
- Учитывая то, что я не знаю, чего я все это время боюсь, боюсь, ты ставишь меня в несколько невыгодное положение, - насмешливо произнес он.
- Ты боишься, что в твоей душе может возникнуть чувство, - торжествующе объявила Джиллиан.
- О, нет, я не боюсь чувств, девушка, - возразил он голосом, источающим темное, плотское знание. - Просто все зависит от того, какое это чувство.....
Джиллиан вздрогнула.
- Не пытайся сменить тему...
- ...и если это чувство бушует ниже пояса...
- ...перескакивая на обсуждение своих развратных...
- ...тогда оно меня абсолютно устраивает.
- ...и порочных мужских потребностей.
- Порочных мужских потребностей? - повторил он, пытаясь сдержать смех, прорывавшийся сквозь сжатые зубы.
Джиллиан прикусила губу.