Хотя я должен признать, что ваше внезапное появление, как луч солнца, озарило мое унылое существование.
Под руку с леди Фелмершэм Брэндрейт направился к выходу на улицу, откуда еще доносились крики разгулявшейся толпы. На Эвелину он даже не взглянул. Не сводя глаз с виконтессы, он поднес к губам кончики ее пальцев в шелковой перчатке.
— Как вы живете теперь, Сьюзен? — прошептал он. — Я уже столько лет не видел вас. Надеюсь, ваш муж вас не обижает, а то мне придется вызвать его на дуэль.
Наклоняясь к нему, она смотрела на него, как на какое-нибудь божество.
— Какой вздор вы говорите, — нежно упрекнула она его. — Хотя мне известно, что в искусстве стрельбы из пистолета вы превзошли многих, должна вас предупредить, что Фелмершэм просто не знает себе равных в этом деле. Во всяком случае, в Хэмпшире, где он полновластный господин над всем и всеми. Поэтому ради вашей собственной безопасности позвольте мне заверить вас, что он просто обожает меня. К тому же он самый нежный отец, какого только можно найти в мире. Большего я желать бы не могла. И все же, когда вы спросили меня о моей жизни, я бы солгала, если бы скрыла от вас, что была глубоко несчастна и совершенно безутешна, после того как… с того самого дня, когда вы решили, что я недостойна вас.
— Я решил? Кто же из нас теперь говорит вздор? — с негодованием заявил маркиз. — Впрочем, я долгое время считал, что причина недоразумения между нами была в другом. — В этот момент он взглянул на Эвелину, и в глазах его мелькнул недобрый огонек. — Вы, может быть, вспомните, — обратился он снова к леди Фелмершэм, — что вы приняли предложение Фелмершэма, даже не дав мне возможности заявить о своих чувствах.
— Ничего подобного! — воскликнула виконтесса в притворном ужасе. — Но умоляю вас, не будем спорить о том, кто виноват в нашем разрыве. Пойдемте, дорогой, и я постараюсь, чтобы вы не скучали сегодня вечером. Я уверена, что Фелмершэм будет в восторге возобновить знакомство с вами.
— Я был бы счастлив, — отвечал маркиз. Едва они сделали несколько шагов, как леди Фелмершэм обернулась, искусно изобразив на лице изумление.
— Я чуть было совсем не забыла, — сказала она Эвелине, — я освобождаю вас от обязанности доставать бренди. Вы можете последовать за нами, разумеется, если хотите, мисс Свенбурн. Ваша тетушка очень любезно пригласила нас к себе.
Все это прозвучало достаточно вежливо, но при этом на лице виконтессы было явно написано единственное желание — чтобы Эвелина провалилась сквозь землю.
— Благодарю вас за вашу любезность, — отвечала Эвелина. — Но я предпочитаю остаться.
Она сделала реверанс и распрощалась с виконтессой. Парочка вышла на улицу и скрылась за углом.
Глядя им вслед, Эвелина чувствовала, как будто в сердце ей вонзили нож и оно истекает кровью. От невыносимой боли, сдавившей грудь, она с трудом могла дышать. Из разговора Брэндрейта с виконтессой ей стало ясно одно: маркиз винил ее, Эвелину, за свой разрыв с Сьюзен Лоренс. Значит, вот где источник его непонятной злобы. Но почему это пришло ему в голову? Кто нашептал ему эту клевету? Она никак не могла этого понять.
— Эвелина! — раздался голос Психеи.
В своем отчаянии Эвелина почти забыла и о ней, и об Эроте. Стремительно обернувшись, она увидела, что Психея манит ее из кустарника за конюшней. Но Эрота нигде не было видно.
Эвелина поспешила к подруге, которая увлекла ее за собой в заросли боярышника.
— Вы знаете, что произошло? — спросила она.
Эвелина прикусила губу. Теперь она была убеждена в давней привязанности маркиза к леди Фелмершэм. Жгучими слезами наполнились ее глаза.
— Он влюблен в нее, — произнесла она без тени сомнения.
— Ну конечно нет! — воскликнула Психея. — Просто Эрот поразил его своей стрелой, вот и все.