Что с тобой? спросила Джоуи и осеклась, увидев отметины на его теле. Царапины, синяки, укусы. Настоящие следы зубов. О господи Что это?
Ничего. Просто боролся в зале.
Том, это следы зубов.
Да-да.
Кто тебя укусил? Кто?
Том низко опустил голову. Мягкий холмик живота превратился в два валика над поясом. Он выглядел усталым и сломленным.
Никола. Временами она как бы выразиться неуравновешенна. Ревнива. Постоянно обуреваема гневом. Хотя обычно ей удается сдерживаться, иногда она вымещает его на мне.
Твоя жена тебя бьет?
Том кивнул.
И ты ей разрешаешь?
Как правило.
Джоуи помолчала, переваривая услышанное.
Но как? Где?
Дома, в нашей комнате. По ночам. По ее мнению, я часто что-то не так говорю или делаю. Вот эти он взглянул на синяки и царапины, за то, что я разговаривал с ученицей в поселке. Мы беседовали полминуты, не больше, и все же Николе взбрело в голову, будто у нас с этой девочкой что-то было. А ей всего пятнадцать. Пятнадцать!
Тогда почему ты пришел? От отчаяния? Крик о помощи? Ты ведь понимал, что я увижу. Джоуи указала на его избитое тело. Ты знал, что я спрошу.
Том понурился. На макушке под редеющими волосами просвечивает розовая кожа. Джоуи осторожно погладила его по голове.
Да, кивнул он. Да, наверное. Я уже пятнадцать лет так живу. Извращение какое-то. Похоже, Никола ненавидит меня столь же сильно, как любит, и из ненависти рождается страсть. Ненависть заставляет ее чувствовать, и тогда единственное, чего ей хочется, сделать мне больно. А когда мне больно, я тоже хочу причинить ей боль. Это порочный, замкнутый круг, и у меня уже нет сил, Джоуи. Я больше не могу.
Ты тоже ее бьешь?
Бывает Том в отчаянии поднял глаза на Джоуи. Поверь мне, я себя контролирую. Это самозащита. Такого с ней я не делаю, он указал на свои раны. Так жить нельзя. Мой мальчик, мой бедный Фредди, он чувствует, что между нами что-то не так, я знаю. Ему почти пятнадцать, он только начинает смотреть на мир, думать о том, что происходит, задавать вопросы. Никола стала проявлять жестокость и к нему. Недавно ударила его. Вышвырнула из комнаты и назвала мелким говнюком. Моего сына, чудесного, славного мальчика. Я просто не хочу иметь с ней ничего общего. Она злобная, жестокая тварь, а ты ты совсем не такая. Когда я впервые увидел тебя в баре «Мелвилла» ты опрокинула стопку листовок, то подумал: вот красивая, добрая, чистая девушка. Полная противоположность Николы. Ни одну женщину я не желал так, как тебя.
Том заплакал. Джоуи положила его голову себе на плечо, погладила по волосам. Внезапно до нее дошло: Том Фицуильям пригласил ее сюда не для того, чтобы залечить ее царапины, а чтобы она его спасла.
Ты любишь ее, Том?
Нет, прошептал он, зарывшись лицом в мягкую ткань ее платья. Я никогда не любил Николу. Порой мне кажется, что я ее ненавижу.
Тогда зачем?..
Не знаю. Просто она всегда была рядом.
Рядом?
Да. Ей было девятнадцать, она подошла ко мне в автобусе и сказала: «Здрасте, мистер Фицуильям». Не прошло и пары недель, как мы начали встречаться. Она забеременела. Мне было тридцать пять, и я подумал, что пора остепениться. Он криво улыбнулся. Никола сказала, будто влюбилась в меня еще в школе, в четырнадцать лет. Тогда она решила, что станет моей женой и никто ей не помешает. Я ее даже не помнил. Вообще не знал о ее существовании. Наверное, это было предупреждение.
Том, так дальше продолжаться не может. Бред какой-то!
А что мне делать? Как вырваться? Если я ее брошу, все выйдет наружу. Никола молчать не станет, с радостью поведает о наших нездоровых отношениях. Фредди узнает, в школе узнают, весь мир узнает и что тогда? Мне конец. Все, ради чего я трудился, пойдет прахом. Я в ловушке, Джозефина. В ловушке.
Я не могу спасти тебя, Том, прошептала Джоуи. Ты ведь понимаешь? Ты должен помочь себе сам.
Ты права, конечно. Я справлюсь. Найду способ. Обязательно.
Они сидели, обнявшись. Наконец Том сказал:
Наверное, я пойду. Не знаю, о чем я думал. Хотел использовать прекрасную молодую женщину, чтобы она помогла мне разобраться в моем бардаке. Прости, что втянул тебя.
Не надо, Том, не извиняйся. Я тоже использовала тебя, чтобы разобраться в своем бардаке. Иди домой. Закончим этот разговор в другой раз.
Том застегнул рубашку, заправил в брюки.
Пожалуйста, не суди меня строго.
Они сидели, обнявшись. Наконец Том сказал:
Наверное, я пойду. Не знаю, о чем я думал. Хотел использовать прекрасную молодую женщину, чтобы она помогла мне разобраться в моем бардаке. Прости, что втянул тебя.
Не надо, Том, не извиняйся. Я тоже использовала тебя, чтобы разобраться в своем бардаке. Иди домой. Закончим этот разговор в другой раз.
Том застегнул рубашку, заправил в брюки.
Пожалуйста, не суди меня строго.
Ну что ты такое говоришь. Я не в том положении, чтобы кого-то судить.
Когда Том ушел, Джоуи откинулась на кровать и закрыла глаза. Перед ней стоял образ Николы: та впивается зубами в тело Тома, терзает ногтями, точеное лицо перекошено от злобы. Ей вспомнились его слова: «Я справлюсь. Найду способ. Обязательно».
Джоуи села; ее дыхание пресеклось. Отдышавшись, она быстро собрала вещи, сложила их в сумочку и выбежала из отеля.