Странное дело Акихиро никак не отреагировал на нестандартный орган зрения Слепого. Лишь скользнул по нему равнодушным взглядом, а вот в отношении меня снизошел до вопроса:
Ты в порядке?
Конечно. Мне врать все равно что дышать, вообще никаких проблем не доставляет.
Но, как оказалось, у яторийских социопатов вранье не прокатывает.
У тебя сломано ребро. Идем, произнес он вроде как совершенно безразлично, но вместе с тем это был тот тон, которому на чисто интуитивном уровне хотелось подчиниться.
Любому, но не мне.
Я в норме, не согласилась с его приказным тоном.
И Адзауро, повернув голову, посмотрел мне в глаза.
Что было в этом взгляде? Да дерсенг его знает. Мне оказалось проще смотреть в сетчатые глаза Слепого, они после нескольких лет совместной работы уже не пугали, а от взгляда «младшего господина» стало как-то нехорошо. Словно на меня сквозь прорези маски абсолютного безразличия смотрел безусловно разъяренный мужчина. Мужчина в состоянии с трудом контролируемого бешенства. Жесть. Просто жесть. Жутко так. И особенно жутко от осознания, что некоторая изнеженность и манерность Адзауро-младшего тоже вполне может оказаться только маской. Просто маской. Всего лишь маской
Вам запрещено покидать пределы второй стены, внезапно вспомнила я.
Кстати, это правило. Собственно, поэтому я и бегала между внешней и второй стеной точно знала, что там если на кого и нарвусь, то на убийц или охрану, не более.
И тут крошка-Чи удивил:
Тебе, как моей невесте, запрещено покидать пределы первой стены, маари.
Мари, раздраженно поправила я.
Лицо Адзауро оставалось все той же бесстрастной маской. А мне мало что оставалось в принципе.
Как скажешь, раздраженно ответила ему.
И направилась к выходу из кабинки.
Выйти просто так не удалось Акихиро стоял в проходе и не затруднил себя необходимостью сдвинуться даже на миллиметр, так что мне пришлось протискиваться мимо под его пристальным взглядом.
И я не знаю, каким образом, но, когда я протискивалась мимо, Адзауро нанес удар. Легкий, но точный. Связь с реальностью начала теряться мгновенно, в глазах потемнело, а в следующую секунду младший господин уже нес меня куда-то.
Еще через секунду я потеряла сознание.
Запах медикаментов, спирта, чего-то раздражающего, яркий свет в лицо, и я распахнула глаза, с трудом сдержав рвущийся из груди крик.
Тихо, я рядом, невозмутимо уведомил Адзауро. Все хорошо.
А вот уже было ложью.
Хорошо не было.
Я лежала на больничной койке с приспущенными штанами, без майки и с бинтами, перетянувшими тело от талии практически до груди.
Я лежала на больничной койке с приспущенными штанами, без майки и с бинтами, перетянувшими тело от талии практически до груди.
Ты всегда настолько бесполезна? вдруг поинтересовался Акихиро.
Вопросительно вскинула бровь, пристально глядя на него. Наверное, сейчас мое лицо было более чем бледным. Потому что я я до крика боюсь больниц, бинтов, кушеток и чувства собственного бессилия во время потери сознания! Это самое страшное для меня. Самое жуткое. Мой оживший кошмар, беспрестанно терзающий по ночам. Для абсолютной паники не хватало только ремней, приковывающих меня к койке.
Так что несколько секунд я дышала.
Просто дышала, пытаясь заставить свое подсознание поверить, что вот это все не повторение некогда случившегося, это просто у Адзауро-младшего проблемы с головой. У него, а не у меня.
Еще раз так сделаешь, огребешь по полной. Я рывком поднялась и зло посмотрела на младшего господина.
Акихиро не сказал ничего, просто молча протянул руку, предлагая помощь в слезании с кушетки. Смерила его ледяным взглядом, спрыгнула с кушетки сама и принялась срывать с себя датчики. Сорвав, прошла к двери, захватив по пути свою испачканную кровью майку, и, уже когда открыла двери, услышала задумчивое:
Забавно, ты не испугалась нападения. Лишь разозлилась, когда я вырубил тебя. Но по-настоящему пришла в ужас, осознав, что находишься на больничной койке. С чего бы, Кей?
Выходя, я громко хлопнула дверью.
Надеюсь, этого было достаточно для ответа.
Дворец рода Адзауро я хорошо изучила еще до прибытия, знала все от тайных ходов до узких коридоров для прислуги, ими и воспользовалась, чтобы не пугать никого окровавленными бинтами.
До своей комнаты добралась быстро, не обращая внимания на двух мгновенно склонившихся при моем появлении служанок, прошла в гардеробную, отшвырнула майку, постояла перед зеркалом, рассматривая повреждение. Подлатали меня на удивление качественно, но бинты не были тем, что я могла терпеть на своем теле. Они бесили. Они пугали. Они будили прежние страхи. Они выводили из себя.
Сходив в ванную, тщательно вымыла руки, затем достала из своего рюкзака спирт, обезболивающий спрей, переносной гелликс и безжалостно разрезала бинты.
Неприятным открытием стало то, что удар мне нанесли с применением оружия, а я даже не ощутила этого. И сейчас с некоторым недоумением рассматривала наложенные швы и собственно сам порез. Странно, что не ощутила.
«Потому что это шиноби, Кей», прозвучал в наушнике насмешливо-флегматичный голос.
Мгновенно надела визоры, просканировала комнату, обнаружила четыре камеры первая располагалась в зеркале, напротив которого я стояла в одном белье, рассматривая рану.