Но господин Кроули сказал
Пожалуйста, следуйте в палату степенно, как подобает монахине. Вы нигде не видели ее мужа? Его нет в приемной.
Мне встретился только господин Кроули, и он мне сказал
Не сомневаюсь, решительно оборвала ее старшая сестра Грейс Многослофф. Мне, пожалуй, лучше пойти и поискать страдальца. А вы идите и присмотрите за ней, хорошо? Она еще слаба, но ребенок в порядке. Сестра Грейс остановилась. Почему вы моргаете? Вам что-то попало в глаз?
Вы же знаете, произнесла сестра Мэри коварным шепотом. Младенцы. Подмена
Конечно, конечно. Все в свое время. Но мы же не можем допустить, чтобы его отец бродил здесь без дела, верно? ответила сестра Грейс. Мало ли чего он может увидеть. Значит, ждите здесь и присмотрите за ребенком, вот и славно.
И она поплыла вдоль безупречно чистых стен. Сестра Мэри, толкая перед собой коляску, вошла в палату.
Миссис Янг была не просто слаба. Она крепко спала, и на лице ее читалось выражение непреклонной удовлетворенности по поводу того, что хотя бы раз бегать придется кому-то другому. Рядом с ней спало Дитя А, уже взвешенное и снабженное ярлычком с именем. Сестра Мэри, всегда готовая помочь (это была привычка, выработанная годами), сняла ярлычок, скопировала его и привязала копию на ножку препорученного ей младенца.
Младенцы выглядели очень похоже: оба маленькие, в пятнах и с виду ну вылитый Уинстон Черчилль (хотя и не совсем).
А теперь, подумала сестра Мэри, я бы не отказалась от чашки чаю.
Большинство монашек в этом монастыре были правоверными сатанистками, как и все в их семьях как минимум до третьего колена. Их так воспитывали, и, если разобраться, ничего особенно плохого в них не было. В людях по большей части вообще нет ничего особенно плохого. Они просто склонны увлекаться новыми поветриями, например: обряжаться в сапоги и расстреливать других людей, или обряжаться в белые простыни и вешать других людей, или обряжаться в узкие джинсы, хвататься за гитары и созывать других людей на концерт. Только дайте им новый символ веры соответствующего фасона, и их умы и сердца ваши. А когда из тебя с детства воспитывают сатаниста или сатанистку, новизна пропадает. Сатанизмом можно заниматься вечером по субботам. В остальное время ты живешь как можешь, точно так же, как и все остальные. Кроме того, сестра Мэри была медсестрой, а медсестры, во что бы они ни верили, в первую очередь медсестры: они носят часы на руке, повернув их циферблатом внутрь, сохраняют спокойствие в любой ситуации и всегда хотят чаю. Сестра Мэри очень надеялась, что кто-нибудь ее вскоре сменит; она выполнила свою часть ответственного задания, а теперь хотела чаю.
Дела человеческие становятся намного яснее, если четко понимать, что причина великих триумфов и трагедий истории не в том, что люди по природе своей добры или злы, но в том, что по природе своей они люди.
В дверь постучали, и она открыла.
Уже все, или еще нет? спросил мистер Янг. Я отец. Муж. И то, и другое. Оба.
Сестра Мэри ожидала, что американский атташе по культурным связям будет выглядеть как Си-Си из «Санта-Барбары» или хотя бы Мейсон. Мистер Янг не был похож ни на одного американца из тех, которых она видела по телевизору, разве что на одного по-отечески добродушного шерифа из детективного сериала (не самого плохого)[4]. Он ее несколько разочаровал. И куртка его тоже ей не понравилась.
Она постаралась скрыть разочарование.
О да, сказала она. Поздравляю. Ваша жена спит, бедняжка.
Мистер Янг заглянул ей через плечо.
Двойня? спросил он.
И полез в карман за трубкой.
И не стал доставать трубку.
И снова стал.
Двойня? Никто ничего не говорил про двойню.
Нет-нет, затараторила сестра Мэри. Этот не ваш. Этот этот чужой. Просто смотрю за ним, пока сестра Грейс не вернулась. Нет-нет, повторяла она, указывая на Врага Рода Человеческого, Низвергателя Царей, Ангела Преисподней, Великого Зверя, именуемого Дракон, Князя Мира, Отца Лжи, Отродье Сатаны и Повелителя Тьмы, вот этот вот точно ваш. От макушки до самых копытичек которых у него нет, торопливо добавила она.
Мистер Янг склонился над младенцем.
Ну да, с сомнением в голосе произнес он. Похоже, пошел в меня. Ну что ж, здоров и весел?
Разумеется, ответила сестра Мэри. Абсолютно нормальный ребенок, добавила она. Очень, очень нормальный.
Они замолчали и уставились на спящего младенца.
У вас почти нет акцента, сказала сестра Мэри. Вы у нас давно?
Лет десять, чуть-чуть озадаченно ответил мистер Янг. Перешел на другую работу, понимаете ли, и пришлось переехать.
У вас, должно быть, очень интересная работа, сказала сестра Мэри.
Мистер Янг благодарно взглянул на нее. Не всякому удается проявить интерес к животрепещущим проблемам бухгалтерского учета.
Наверное, там, откуда вы приехали, все было по-другому, продолжала сестра Мэри.
Наверное, согласился мистер Янг, который никогда об этом не задумывался. Насколько ему помнилось, Лутон был очень похож на Тэдфилд. Такие же живые изгороди от дома до вокзала. Такие же люди.
Дома были повыше, это уж точно, безрассудно предположила сестра Мэри.
Мистер Янг удивленно взглянул на нее. Единственный высокий дом, который ему вспомнился, был зданием банка «Альянс и Листер».