У ребенка, которого так зовут, есть только два способа выжить. Язва выбрала второй. Трое ЭТИХ мужского пола поняли это в первый же день на детской площадке, в возрасте четырех лет.
Они спросили, кто она такая, и она, в невинности своей, ответила: «Я Звездочка Пиппин Галадриэль».
В результате понадобилось ведро воды, чтобы разжать зубы Звездочки Пиппин Галадриэль, сомкнутые на ботинке Адама, сломались первые в жизни очки Уэнсли, а свитер Брайана пришлось латать в пяти местах.
С этого момента ЭТИ не расставались, а Язва навсегда стала Язвой. Полным именем ее звала только мать и (когда они ощущали в себе прилив храбрости и ЭТИ были почти вне пределов слышимости) Жирняга Джонсон со своими Джонсонитами, второй из двух банд в деревне.
Адам стучал каблуками по ящику, служившему им сиденьем, прислушиваясь к их ленивой перепалке со снисходительным видом короля, не обращающего внимания на болтовню своего двора.
Он лениво жевал травинку. Утро четверга было началом еще одного дня каникул, бесконечных и ничем не запятнанных. Их следовало заполнить.
Он пропускал беседу остальных ЭТИХ мимо ушей, словно стрекотанье кузнечиков, или, если искать более точное сравнение, словно пустую породу, в которой, подобно старателю, выискивал проблески золотых самородков.
У нас в воскресной газете писали, что в Англии тысячи ведьм, сказал Брайан. Они поклоняются Природе, едят здоровую пищу и все такое. Так почему бы одной не быть у нас? Там говорилось, что они наводняют страну «волной бессмысленного зла».
Когда поклоняются Природе и едят здоровую пищу, что ли? спросил Уэнслидейл.
Так там говорилось.
ЭТИ приняли сообщенные сведения к тщательному рассмотрению. Однажды они по наущению Адама попробовали питаться только здоровой пищей и продержались целых полдня, после чего сообща пришли к выводу, что безбедно прожить на здоровой пище можно, но только если предварительно съесть полноценный обед.
Брайан с заговорщицким видом наклонился вперед.
А еще там говорилось, что они пляшут, совсем раздевшись, добавил он. Идут там в холмы или в Стоунхендж, и пляшут там, совсем голые.
Рассмотрение этой информации было еще более тщательным. ЭТИ как раз достигли той точки, где вагончик на американских горках жизни замирает, взобравшись к началу созревания, и уже готов рухнуть под откос и продолжить безудержное сумасшедшее скольжение, и дух захватывает от ужаса и ожидания восхитительных перспектив.
Хы, сказала Язва.
Только не тетя. Слова Уэнсли нарушили очарование момента. Никак не она. Она просто пытается поговорить с дядей.
Твой дядя умер, сказала Язва.
Она говорит, что он ей отвечает, когда стакан останавливается у разных букв. Уэнсли отошел на оборонительные позиции.
А папа говорит, что уж если речь о стакане, так он из-за него и умер. Не знаю, зачем ей нужно с ним говорить, добавил он. Они почти и не разговаривали, пока он был жив.
Это не-кромантия, вот это что, заявил Брайан. Как в Библии. Нельзя ей этим заниматься. Бог согласен только с кромантией. А за не-кромантию можно и в Ад залететь.
Король на троне на ящике лениво повел плечами. Адам собирался сказать речь.
ЭТИ затихли. Адама всегда стоило послушать. Глубоко в душе ЭТИ знали, что их не четверо. Их трое и Адам. Но если тебе хотелось интересной, наполненной событиями жизни, то никто из ЭТИХ не променял бы свое скромное положение в шайке Адама на пост вожака в любой другой.
И что это все так набросились на ведьм? сказал Адам.
Остальные ЭТИ переглянулись. Начало было многообещающим.
Ну, они портят посевы, начала Язва. И топят корабли. И еще говорят тебе, что ты будешь королем, и вообще. И варят из трав всякую гадость.
Моя мама кладет в суп травы, сказал Адам. И твоя тоже.
Ну, это-то другое дело, оживился Брайан, намереваясь поддержать свою репутацию специалиста по оккультным вопросам. Бог вроде как сказал, что можно пользоваться мятой, шалфеем и так далее. То есть понятно, что ничего нет плохого в мяте и шалфее.
А еще они могут на тебя просто посмотреть, и ты заболеешь, вставила Язва. Это называется «сглазить». Они на тебя посмотрят, и ты болеешь, и никто не знает почему. А еще сделают с тебя куклу и натыкают в нее булавок, и у тебя будет болеть, где они воткнули, жизнерадостно добавила она.
Моя мама кладет в суп травы, сказал Адам. И твоя тоже.
Ну, это-то другое дело, оживился Брайан, намереваясь поддержать свою репутацию специалиста по оккультным вопросам. Бог вроде как сказал, что можно пользоваться мятой, шалфеем и так далее. То есть понятно, что ничего нет плохого в мяте и шалфее.
А еще они могут на тебя просто посмотреть, и ты заболеешь, вставила Язва. Это называется «сглазить». Они на тебя посмотрят, и ты болеешь, и никто не знает почему. А еще сделают с тебя куклу и натыкают в нее булавок, и у тебя будет болеть, где они воткнули, жизнерадостно добавила она.
Такого больше не бывает, парировал Уэнслидейл, приверженец рационального образа мышления. Потому что мы изобрели науку, и все викарии жгли ведьм для их собственного блага. Это называлось «испанская инквизиция».
Тогда я так понимаю, нужно разобраться, ведьма она, в Жасминном Домике, или нет. Если ведьма, скажем мистеру Пикерсгиллу, рассудил Брайан.