Но вскоре обвиняемый отказался от этих сфабрикованных показаний.
Работников правоохранительных органов не смутило, что показания обвиняемого, полученные 8 мая, противоречили в ряде принципиальных вопросов объективной картине преступления и делали его вину еще более проблематичной. Но признание было получено, и уголовное дело немедленно направили в суд.
29 июня 1983 г. Краснодарский краевой суд приговорил Геннадия Аболмасова к смертной казни за убийство двух человек, совершенное с особой жестокостью из корыстных побуждений. При этом суд сослался на «признания» подсудимого и его жены, полученные на предварительном следствии при названных выше обстоятельствах.
После кассационных жалоб осужденного и его адвокатов Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 10 октября 1983 г. отменила приговор Краснодарского краевого суда и направила дело на новое расследование. В своем определении Верховный Суд России указал:
1. Несмотря на множественные рубленые раны на телах потерпевших, что повлекло обильное кровотечение, на одежде Аболмасова крови не обнаружено.
2. «Явка с повинной» Аболмасова от 8 мая 1983 г. не дает ответа на ряд важных вопросов и содержит утверждения про обстоятельства, не соответствующие установленным объективным данным.
3. Не проверялись доводы Аболмасова о возможности совершения этого преступления другими лицами.
4. Не были проверены заявления подсудимого по обстоятельствам получения от него «явки с повинной» в условиях применения насилия и болезненного состояния Аболмасова.
5. Следствие и суд не проверили доводы Кочетковой о вынужденном оговоре Аболмасова из-за ситуации ее задержания и применения к ней незаконных мер со стороны должностных лиц правоохранительных органов.
6. В Краснодарский краевой суд 25 августа 1983 г. поступило письмо от начальника отдела Краснодарской краевой прокуратуры. В этом документе сообщалось, что прокуратура Октябрьского района г. Краснодара возбудила уголовное дело в связи с заведомо ложными показаниями свидетеля, соединенными с искусственным созданием доказательств обвинения, и совершенными с корыстной целью (ч. 2 ст. 181 УК РСФСР). По мнению прокуратуры, субъектом преступления является Карагодин Евгений, 1957 г. р., утверждающий, что убийство Аболмасовой и Ковалева совершил он.
Не удивительно, что прокурор Октябрьского района Щ., допустивший такие нарушения процессуального закона, должен был отреагировать на подобное заявление «адекватно» возбуждением уголовного дела против заявителя.
В процессе дополнительного расследования выяснилось, что Карагодин Е. ранее проживал в Краснодаре, еще школьником помогал Аболмасовой за плату изготовлять щетки, которые она продавала на рынке. Став взрослым и переехав в Могилевскую область, Карагодин иногда приезжал в Краснодар и встречался с Аболмасовой, ее сыном Геннадием и квартирантом Ковалевым. Со всеми ними он находился в хороших отношениях.
4 августа 1983 г. Карагодин добровольно явился в ОВД на железнодорожной станции Могилев Белорусской ССР и сообщил, что это двойное убийство совершено им, а осужден к расстрелу невиновный Аболмасов. Сотрудники транспортной милиции по телефону получили подтверждение из Краснодара об имевшем место преступлении. Карагодин был доставлен в Краснодар, где сразу написал заявление на имя прокурора Октябрьского района, в котором подробно описывал содеянное. Его показания, данные в стадии предварительного следствия, про обстоятельства совершения убийства Аболмасовой и Ковалева полностью соответствовали данным протокола осмотра места происшествия и актов судебно-медицинских экспертиз трупов потерпевших.
Не удивительно, что прокурор Октябрьского района Щ., допустивший такие нарушения процессуального закона, должен был отреагировать на подобное заявление «адекватно» возбуждением уголовного дела против заявителя.
В процессе дополнительного расследования выяснилось, что Карагодин Е. ранее проживал в Краснодаре, еще школьником помогал Аболмасовой за плату изготовлять щетки, которые она продавала на рынке. Став взрослым и переехав в Могилевскую область, Карагодин иногда приезжал в Краснодар и встречался с Аболмасовой, ее сыном Геннадием и квартирантом Ковалевым. Со всеми ними он находился в хороших отношениях.
4 августа 1983 г. Карагодин добровольно явился в ОВД на железнодорожной станции Могилев Белорусской ССР и сообщил, что это двойное убийство совершено им, а осужден к расстрелу невиновный Аболмасов. Сотрудники транспортной милиции по телефону получили подтверждение из Краснодара об имевшем место преступлении. Карагодин был доставлен в Краснодар, где сразу написал заявление на имя прокурора Октябрьского района, в котором подробно описывал содеянное. Его показания, данные в стадии предварительного следствия, про обстоятельства совершения убийства Аболмасовой и Ковалева полностью соответствовали данным протокола осмотра места происшествия и актов судебно-медицинских экспертиз трупов потерпевших.
Карагодин признался, что испытывал материальные затруднения, вследствие чего вынашивал план обокрасть дом Аболмасовой, зная место хранения крупных денежных сбережений. В феврале 1983 г. он приехал из Могилева в Москву, уговорил своего знакомого Демидова оказать содействие в хищении денег из жилища Аболмасовой. С этой целью он и Демидов 22 февраля 1983 г. прилетели из Москвы в Краснодар. Здесь Демидов проявил нерешительность в осуществлении задуманного хищения, и Карагодин обратился за аналогичной помощью к местному жителю Бовану, но и тот отказался участвовать в преступлении. Тогда Карагодин один вечером 24 февраля 1983 г. пришел в дом Аболмасовой, которая его впустила и оставила ночевать. Примерно через час-полтора Карагодин встал, прошел на кухню, в коридоре обнаружил два топора и одним из них совершил убийство Аболмасовой и ее квартиранта Ковалева, спавших в разных комнатах. Затем взломал сервант, похитил из него два свертка с деньгами, а также спиртное и некоторые предметы. С целью инсценировки ограбления разбросал по комнате часть вещей. О совершенном преступлении он рассказал Бовану и Демидову. Из похищенных семи тысяч рублей Карагодин часть денег дал Бовану, купил подарки родным и знакомым. Затем вместе с Демидовым он улетел из Краснодара к себе домой. Когда Карагодин узнал, что за это преступление арестован невиновный Г. Аболмасов, он бросил работу, запил, его мучили «кошмарные сны». Он признался своей жене и матери в совершенном убийстве, жаловался, что ему постоянно снятся потерпевшие. В конце концов Карагодин добровольно пришел с повинной в органы транспортной милиции, сообщив о невиновности Аболмасова.