— У меня были хорошие учителя, — сказал Рилд. — И уйма практики по обработке ран. — Он взглянул на слои грязи, покрывающей голое, бледное тело Ярно, и добавил: — Первым делом рану надо промыть горячей водой, как я сделал это твоему деду. Потом перевязать чистой, прокипяченной тряпкой. Запомни — когда-нибудь это может спасти тебе жизнь.
— Я запомню, — пообещал мальчик.
Рилд наморщил нос, сомневаясь. Ярно, казалось, притягивал грязь, как сточная канава притягивает нечистоты. И у него были блохи — как с отвращением обнаружил Рилд мгновением позже, почувствовав острый, словно иглой, укол, когда одна из этих тварей укусила его в грудь. Похоже, воспоминание о спящем рядом с ним оборотне оказалось истинным. Что еще из событий прошлой ночи было реальностью, а что — галлюцинацией?
Рилд поднялся и огляделся. Кроме отпечатков лап маленького волка и босых ног мальчишки, других следов не было.
— Ярно, — окликнул он, — когда ты нашел меня прошлой ночью, около меня стояла женщина?
Ярно передернул плечами.
— На кого ты бросился?
Ярно уставился в землю.
— Не помню, — ответил он, наконец, снова пожав плечами. — Я никогда не помню.
Рилд понимающе кивнул. Мальчик, впадая в неистовство при свете полной луны, терял власть над своими поступками — и над своим разумом. В таком случае странно, что он отыскал Рилда и защищал его, — жажда крови должна была бы вместо этого заставить его перегрызть дроу горло. Возможно, его отпугнул запах белладонны… Но почему тогда Рилду запомнилось, что мальчишка лежал рядом с ним, согревая его в ночи?
Он выдернул из земли меч, очистил острие от грязи и вогнал его в ножны.
— В какой стороне храм? — спросил Рилд.
Ярно показал, потом взглянул Мастеру Оружия в глаза, и будь мальчик опытным воином, Рилд расценил бы такой взгляд как вызов.
— Что ты будешь делать, когда доберешься туда? — спросил Ярно.
— Спасать Халисстру, — ответил Рилд. Глаза его сузились, и он добавил: — Если она еще жива.
— А если нет? — настаивал Ярно. — Ты будешь убивать жриц, чтобы отомстить за ее смерть?
Рилд на миг задумался, потом мрачно улыбнулся.
— Столько, сколько смогу, пока не погибну, — ответил он.
— Хорошо, — сказал Ярно.
Мальчик вскинул голову, будто услышав что-то. Он уставился туда, куда только что указал.
Рилд тоже услышал это: пронзительные голоса дюжины, если не больше, охотничьих рогов, приглушенные расстоянием и доносящиеся со стороны храма.
— Я лучше пойду, — сказал Ярно, глаза его округлились от страха. — Я нужен дедушке.
Мальчик обернулся волком и кинулся в лес.
Рилд же поспешил в другую сторону — на звук. Пока он петлял между деревьями, в спешке задевая плечами ветки, в голове его крутилась одна-единственная мысль.
Халисстра призналась в убийстве одной из жриц храма — и наверняка должна быть наказана за это преступление.
Не на нее ли объявлена охота?
ГЛАВА 17
Данифай последовала за Фароном через круглый вход на поверхности сталагмита в коридор, по спирали закручивающийся кверху. Вода, в которой они плыли, воняла слизью их проводника-аболета. Данифай ощущала этот привкус всякий раз, когда делала вдох. Второй аболет плыл сзади, вплотную к пленнице, подталкивая ее.
Коридор, по которому они плыли, был серовато-розовым и переливался перламутром. В его стенах имелись глубокие прорези, в глубине которых виднелся темно-серый камень. В основном это были спирали или волнистые линии. Данифай поглядывала на них, гадая, не разновидность ли это письменности. Потом она вспомнила, что аболетам не нужны записанные тексты. Все знания, содержавшиеся в их мозгу, переходили к новым поколениям, когда отпрыски стаей набрасывались на родителей и разрывали их на кусочки.