Он оперся на камень, чувствуя всю горечь поражения. Единственным утешением было то, что всходило солнце и под его лучами таяла изморозь на черном камне.
Вдруг глаза Ивара остановились на черточках, нанесенных на камень явно чьей-то рукой. Пока таяла изморозь, знаки проявлялись четче, и наконец он разобрал целую фразу, начертанную остроконечным руническим письмом Регина: «Асраудрсбог — восток». Направление указывала стрела. Пока Ивар глазел на надпись, гадая, уж не привиделось ли ему все это, знаки, подобно изморози, истаяли в лучах солнца.
Ивар потряс головой. Вправду ли это написал Регин? А почему бы не Лоример? Лоример, не найдя его, заподозрил неладное, решил, что Регин его, Ивара, где-то спрятал. Быть может, эта надпись должна привести его прямо в когти Лори-мера. Или же это послание оставил Регин для Лоримера… но тут Ивар опять помотал головой и отбросил все измышления. Это послание — единственный ключ к загадке, а значит, он пойдет по этому следу.
Сделав сверток из того, что попалось под руку, он отметил для себя несколько ориентиров в восточном направлении и твердым шагом двинулся к Асраудрсбогу.
Тремя днями позже Ивар понял, что пришел в нужное место, когда раздвинул какой-то буйно разросшийся кустарник и, шагнув прямо в грязь, тотчас утонул в ней по лодыжки. Высвободив ноги, он отступил в кусты и огляделся, выискивая признаки того, что это именно Асраудрсбог. У Регина здесь должен быть дом или башня, где он живет, — как он сам говорил, лаборатория. Ивар перебегал от куста к кусту, все больше углубляясь в болото, пока не увидал, что посреди трясины маячат развалины какой-то древней, полузатонувшей крепости. Гать, насыпанная из земли вперемешку с камнями, без особого успеха пыталась сдержать наступление болота, зато по ней можно было, не замочив ног, пройти к округлой башне, которая одна только из всех строений крепости, судя по всему, осталась обитаемой. Трясина окружила огромный дом, еще одну башню и кучку небольших торфяных хижин. Бесчисленные лягушки тянули ночную песнь, и тучи кровожадных комаров с надеждой зудели над головой Ивара, присматривавшегося к круглой башне. В одном из ее узких: окон мерцало красное свечение, и ноздри его учуяли запах дыма. Ивар подполз ближе к гати и затаился в ожидании темноты.
Когда, по его мнению, достаточно стемнело, он поднялся, твердо решив рискнуть всем, только бы заглянуть в освещенное окошко. Готовясь к стремительной перебежке через гать, он уже собирался сорваться с места, когда вдруг дверь башни распахнулась, плеснув красным светом чуть ли не к самым его ногам. Огромная тень заслонила дверной проем, и Ивар отступил в темноту, не сомневаясь, что эта тень не может быть никем иным, как только Лоримером.
Мгновение Лоример вглядывался в посеребренную луной темноту, затем вернулся в башню. Скоро он появился снова, волоча за собой большой сверток. Лоример дотащил его до середины гати, швырнул наземь и стоял, разглядывая его.
Сверток слегка и неуклюже развернулся, и в нем оказался изрядно взъерошенный Регин, связанный по рукам и ногам. Теперь он еще больше походил на какого-то старого ворона, который ранен и схвачен врагами, но все равно не сдается.
— Не хочешь ли еще что-нибудь сказать, Регин? — осведомился Лоример. — Я ведь предлагал тебе возможность выжить. Погром, который ты учинил в Бондхоле, ни на йоту меня не обманул. Если б я захотел, давно бы уже схватил тебя и уничтожил этих злосчастных альвов.
Регин пожал плечами со всем достоинством, которое можно было не растерять в таком унизительном положении:
— Чепуха. Тебе нужны были сокровища и кольцо Орд. Теперь ты их получил — но только Ивара и Глим тебе не видать как своих ушей.
Лоример нетерпеливо фыркнул:
— Может быть; зато у меня в руках пятеро альвов.