Убер!
Миг и толпа расступилась. Снова показался Уберфюрер, лежащий на платформе и отбивающийся ногами.
Его подняли на руки и понесли распластанного.
Пидоры! кричал Уберфюрер беспомощно. Оставьте меня, злые пидоры!
Звук отражался от огромного белого потолка, летел, как в опере. Закрывал пространство, вибрировал в груди
Слышите, какая здесь акустика? сказал Водяник с восхищением. Потрясающе! Они выстроили здесь целую акустическую систему! Видите вон те экраны? Думаю, здесь все подобрано с расчетом на оперное пение. До мелочей рассчитана акустика помещения, поглощение звуков, да все! Оказывается, это не совсем легенда про станцию людей, поющих как ангелы.
Иван посмотрел на профессора.
Нет, все-таки из таких людей надо делать тюбинги. Износу им не будет.
Наконец их через путевой туннель провели по коллектору и затолкали в камеру под платформой станции. Дверь закрылась. Иван огляделся. Здесь были брошены на пол матрасы, с потолка свисала лампочка на шнуре. Белый отсвет таял на сетчатке глаза, Иван отвернулся.
В следующее мгновение в камеру ворвался шум и гомон.
Дверь открылась.
После короткой драки в открытый проем закинули Уберфюрера.
Дверь закрылась. Молчание.
Как ты? спросил Иван, глядя на распростертого на полу скинхеда. Да на нем живого места нет
Даже бить не умеют, с презрением произнес тот. Одно слово: бабы.
Хоть и бабы, но какие-то здоровенные они, ваши кастраты. Убер, кряхтя поднялся, почесал затылок. Тьфу ты. Он сплюнул красным. Почему, Проф?
Очень просто, сказал Водяник. Вы в плену заблуждений.
Ага. Уберфюрер ухмыльнулся. Я оттуда и не выходил.
Итак, сказал Проф. При проведении операции в юном возрасте у мальчиков происходит изменение гормонального баланса. Рост костей не подавляется тестостероном, как обычно у подростков, а наоборот вследствие чего высокий рост, длинные руки, бледная гладкая кожа. То есть все это кастраты обычно получают в наследство от
Мясницкого ножа, точно, закончил Уберфюрер.
Вы будете меня и дальше перебивать?! возмутился Водяник.
Простите, Проф, сказал Иван. Он больше не будет.
Кастраты высокие сильные люди. Во времена Ренессанса существовал целый бизнес на кастрированных мальчиках. Они пели в церковных хорах, выступали в опере, вели жизнь избалованных вниманием публики звезд. По сведениям историков, в те времена кастрировалось до пяти тысяч мальчиков в год
Уберфюрер выглядел потрясенным.
Да пиздец какой-то! Их самих надо бы.
Единственные дошедшие до нас записи пения кастратов это пластинка, записанная одним из последних знаменитых оперных кастратов Алессандро Морески. Профессор хмыкнул. Да уж.
Вы ее слышали? спросил Иван.
Да. Ощущения странные, прямо скажу. А тут услышать вживую Водяник задумался.
Иван оглядел компанию. Веселого, прямо скажем, мало. Только вырвались из плена, расслабились и снова плен. Кузнецов сидел потерянный. Профессор задумчивый. Мандела невозмутимый. Уберфюрер злой, облизывал разбитую губу и хрустел костяшками.
Как оно? спросил его Иван.
Здорово. Просто слов нет. Уберфюрер передернул плечами. Там нас ослепить собирались, а здесь что кастрировать?
Приятная перспектива, однако.
Лучше уж ослепить, пробормотал Иван.
Понимаю тебя, брат.
Время шло. Зачем их, черт возьми, взяли? Иван начал ходить из угла в угол камеры.
Долбаная неопределенность, сказал Уберфюрер вслух. Ненавижу!
Я тоже, поддакнул вдруг Мандела.
Тяжелый взгляд голубых глаз скинхеда медленно, словно входящий в плоть нож, пронзил негра. Уберфюрер повернул голову чуть в сторону, словно расширяя рану, чтобы пошла кровь и выдернул взгляд. Закрыл глаза.
Мандела пошатнулся.
Правильно говоришь, сказал Уберфюрер, сидя с закрытыми глазами.
А выгляжу неправильно? спросил Мандела с вызовом. Ну, извини.
Убер поднял веки.
Видишь, тебе даже не надо ничего объяснять, сказал он. Умничка!
Иди ты знаешь куда, сказал Мандела почти беззлобно.
Иван встал между ними.
А ну хватит! Заебали уже. Мы сейчас в одинаковом положении находимся. И выбираться нам придется вместе хотите вы того или нет. Устроили тут детский сад, бля. А те, за стеной, слушают и радуются.
Ну все, понесло в демагогию, поморщился Убер. Но выступать на время перестал. Ты бы лучше его спросил, что он на Просвете забыл?
Иван посмотрел на негра. А ведь действительно
Да так, уклончиво сказал Мандела. Дела.
Иван внимательно оглядел посланца Техноложки и мысленно поставил галочку: выспросить того попозже. Что-то за этим крылось интересное.
Через час Ивана забрали на допрос. Два высоченных кастрата бедра у них были по-женски широкие, походка соответствующая привели его в крошечную комнатку под платформой. Под потолком горела энергосберегающая лампочка; холодный белый свет ложился на лицо сидящего за столом тоже кастрат, решил Иван, но такой молодцеватый.
Садитесь.
Иван сел. Стул под ним скрипнул.
Это ваш паспорт? спросил молодцеватый. Показал Ивану развернутый документ. Фотография там была сделана, еще когда обладателю паспорта было лет семь-восемь. Плохого качества, затемненная.
По этой фотографии с тем же успехом можно было опознать и Убера, и даже Манделу.