Дальше Иван не стал слушать.
Кто такие реликтовые ящеры? шепотом спросил он у Водяника.
Тот фыркнул.
Бред. Слышал я эту теорию. Мол, Катастрофа вскрыла генетические заначки, хранившиеся в древних слоях почвы, запустила, так сказать «резервное восстановление системы». И то, что мы видим на улицах Питера это изначальная, установочная система компьютера под названием Земля. Что-то вроде эпохи динозавров. Помнишь, у нас в библиотеке есть детская книжка про древних ящеров?
Трицератопс, бронтозавр, игуанодон. Иван кивнул.
Вот примерно так. В сущности, я не исключаю, что у природы есть своеобразные «черные ящики» на случай падения метеорита, например. Что мы знаем о природных механизмах «на всякий пожарный»? Ничего. Но есть одна проблема с этими черными ящиками Водяник помолчал. Если они действительно существовали, то возникает лишняя сущность, которой по правилу Бритвы Оккама не должно быть и которую нужно бы выбросить из уравнения
Какая сущность?
Профессор дернул себя за бороду, запустил в нее пальцы. Проф?
Да? Тот словно проснулся.
Какая сущность возникает?
Бог, сказал Водяник.
Дожили. Уберфюрер с насмешливым восхищением покачал бритой головой. На лбу у него алел шрам. У них уже Бог лишний!
Помолчали бы лучше, молодой человек! Профессор обиделся.
Иван повернул голову. Рядом стоял Мандела с одним из «мазутов».
Высокий, чуть сутулый, он смотрел на компанию с неподдельным интересом. Темная копна волос, очки на носу.
Это Звездочет, представил высокого Мандела. Звездочет, это они
Иван хмыкнул. Лаконично.
те психи, про которых я рассказывал, закончил Мандела.
Звездочет кивнул. Очки невозмутимо блеснули. Молодой ученый пожал Ивану руку, потом кивнул на кафедру.
Доктор Рейзман. Это стоит послушать.
Доктор был среднего роста, весь шерстяной, в разлохмаченном бежевом свитере. Рейзман поднялся на трибуну, положил листки перед собой, поправил толстые очки.
Дождался, пока стихнет гул.
А потом вдруг заговорил неожиданно сильным голосом, не глядя в записи:
Знаменитый физик Стивен Хокинг, признанный авторитет в области устройства Вселенной в те времена, когда еще имело смысл этим заниматься, сказал как-то: я с оптимизмом смотрю в будущее. До Катастрофы оставалось примерно два года. У Хокинга были два сына и дочь, а сам он был полностью парализован мог пошевелить только одним пальцем на правой руке. С помощью этого пальца он диктовал книги и передал потомкам эту фразу о взгляде в будущее. Вот это я и называю: предвидение.
Знаменитый физик Стивен Хокинг, признанный авторитет в области устройства Вселенной в те времена, когда еще имело смысл этим заниматься, сказал как-то: я с оптимизмом смотрю в будущее. До Катастрофы оставалось примерно два года. У Хокинга были два сына и дочь, а сам он был полностью парализован мог пошевелить только одним пальцем на правой руке. С помощью этого пальца он диктовал книги и передал потомкам эту фразу о взгляде в будущее. Вот это я и называю: предвидение.
По сравнению с такой жизнью даже ядерная война покажется чем-то не очень страшным. Впрочем, может быть, профессор Хокинг не шутил, а действительно так думал. Что мы знаем о разуме, запертом в мертвую физическую оболочку, откуда он даже сигнал SOS подать не в состоянии? Кто был тот ассистент Хокинга, что расшифровывал сигналы почти мертвого пальца? Может ли мы ему доверять? Он мог ошибаться и даже намеренно искажать сигнал; наконец, он мог быть просто ленивым или уставшим Не знаю. Знаю одно еще тогда, когда все еще только должно было случиться, у профессора Хокинга уже было свое личное, персональное метро.
Возможно, вы спросите: зачем я рассказываю вам о Хокинге? Причина проста я хочу, чтобы вы поняли: Земля, прежняя Земля, была телом человечества. И теперь это тело практически мертво. То, что мы видим за пределами метро, на поверхности не есть признаки выздоровления. Наоборот, это признаки того, что могильные черви хорошо знают свое дело. В скором времени остатки живой ткани будут доедены. Тогда и придет черед мозга. То есть нас. Человек же все еще считается разумным существом или нет?
Черви расплодятся уже расплодились и что прикажете им делать, когда останется только наше метро? Выковырять остатки человечества из твердой скорлупы и сожрать. Все.
Я с оптимизмом гляжу в будущее вместе с мертвым профессором Хокингом В будущее, которого у нас нет
Доктор Рейзман сделал эффектную паузу, оглядел собрание сквозь толстые очки.
Спасибо за внимание. Прошу задавать вопросы.
Тишина. Люди молчали, онемев.
Думаю, вопросов нет, сказал председатель. Следующий доклад!
Рейзман коротко кивнул и спустился с трибуны. И тут люди начали кричать. Кто-то угрожал доктору. Он шел, не обращая внимания на выкрики, равнодушный, маленький, в своем замызганном драном свитере и толстых очках.
Необыкновенный человек, сказал Звездочет с уважением. Говорит, что думает. Его здесь многие не любят. Поговаривают, ему вообще запретят заниматься научной работой. Или даже вышлют с «Техноложки». Идиоты. Вокруг одни идиоты.
Он не слишком оптимистичен, сказал Иван.
Верно. Впрочем, наши внутренние дела вам не очень интересны, думаю Звездочет оглядел Ивана со товарищи. Встряхнул головой. Юра вкратце рассказал мне о вашей проблеме. Прошу за мной. Думаю, нам есть о чем побеседовать.