Боюсь, у меня нехорошие новости.
Ох, мам. Что случилось?
Надо было сказать тебе раньше, но я боялась.
Гвенди подходит к ней.
Просто скажи, что случилось.
Я проверила сумку, я обыскала весь дом, я даже звонила в больницу Кажется, я потеряла твое волшебное перышко.
Гвенди смотрит на маму и начинает смеяться.
Что? говорит миссис Питерсон. Что смешного?
Я подумала я подумала, ты мне скажешь, что опять заболела. Что в больнице опять что-то напутали с результатами анализов.
Миссис Питерсон хватается за сердце.
Господи, нет.
Перо найдется, когда будет нужно, говорит Гвенди, открывая дверь. А теперь иди в дом.
Что? говорит миссис Питерсон. Что смешного?
Я подумала я подумала, ты мне скажешь, что опять заболела. Что в больнице опять что-то напутали с результатами анализов.
Миссис Питерсон хватается за сердце.
Господи, нет.
Перо найдется, когда будет нужно, говорит Гвенди, открывая дверь. А теперь иди в дом.
66
По дороге домой Гвенди видит машину шерифа Риджвика, припаркованную на обочине шоссе номер 117 с включенной мигалкой. Гвенди съезжает с шоссе и встает за ней.
Выходя из машины, она видит, как шериф выбирается из засыпанного снегом оврага, тянущегося вдоль дороги. Он бредет по пояс в снегу и ругается себе под нос.
Вот интересно, что бы сказали твои избиратели, если бы услышали, как ты ругаешься?
Шериф смотрит на нее. У него в волосах снег, в глазах лед.
Они бы сказали, что у меня был хреновый день. И были бы правы.
Гвенди протягивает ему руку и помогает выбраться из оврага.
Что ты здесь делаешь?
Ехал мимо. Мне показалось, что там что-то есть. Он пытается отряхнуться от снега. Кстати, я собирался тебе звонить.
Что-то случилось?
Он потирает рукой подбородок.
Час назад в управление доставили бандероль. Без обратного адреса. Отправлено вчера из Огасты.
Гвенди чувствует, как кровь приливает к щекам. Она уже знает, что будет дальше.
Внутри была оранжевая вязаная шапка. Та самая шапка, в которой Дебора Паркер была в тот вечер, когда пропала. А внутри шапки еще три зуба. Предположительно ее зубы.
Гвенди не знает, что на это сказать.
И что самое пакостное, буквально минут десять назад мне позвонил репортер из «Портленд геральд». Кто-то проговорился. Он знает о зубах, обнаруженных в кармане толстовки. И знает о бандероли.
Но ты говорил, что ее принесли час назад.
Он кивает:
Все верно.
Тогда как?..
Шериф Риджвик пожимает плечами:
Видимо, кто-то из наших остро нуждается в деньгах. В общем, завтра выходит его статья, и он уже называет похитителя Зубной Феей.
Господи
Да, угрюмо кивает шериф. То-то будет веселье.
67
Гвенди произносит короткую новогоднюю речь на празднике, который устраивает для Касл-Рока городской родительский комитет, и все проходит как нельзя лучше. Ей с воодушевлением хлопают, хотя, как всегда, не обходится и без свиста. Жители города, может, и гордятся своей землячкой, добившейся таких успехов, но далеко не все здешние граждане одобряют, что их представителем в органах власти стала женщина тем более тридцатисемилетняя женщина, да к тому же еще и демократка. Подобное положение дел многие считают оскорблением.
Когда Бриджит рассказала, как все будет происходить: праздник начнется в Муниципальном центре, а в одиннадцать вечера все выйдут на улицу, на площадь у мэрии, где под башенными часами и пройдет финальный отсчет секунд до нового года и века, Гвенди решила, что это не самая удачная мысль. На улице будет темно и холодно. Люди будут уставшими и раздраженными. Гвенди не сомневалась, что большинство празднующих просто разъедутся по домам и встретят двухтысячный год в компании Дика Кларка и гостей на его телешоу.
Но теперь она вынуждена признать, что была не права.
Волонтеры из родительского комитета превратили главную площадь Касл-Рока в настоящую зимнюю страну чудес, развесив десятки мерцающих белых гирлянд на кустах и деревьях, на опорах и крыше помоста, служащего сценой, и на белой деревянной ограде между северной оконечностью площади и лесопарком. Вся площадь сияет огнями. С уличных знаков и фонарей свисают ленты зеленого и красного серпантина. У входа на площадь стоит киоск с кофе и горячим шоколадом, и кто-то даже украсил памятник павшим в Первой мировой войне завязал красную ленту на шее бронзового солдата и оттер его каску от птичьего помета.
Также сразу бросалось в глаза отсутствие плакатов «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА» на фонарных столбах и в окнах, выходивших на площадь. Только на одну ночь разговоры и мысли о пропавших девочках отодвинулись на задний план, и люди сосредоточились на хорошем и радостном. Но завтра утром плакаты и страхи, безусловно, вернутся.
За пятнадцать минут до полуночи Гвенди встает в очередь у киоска с горячим шоколадом. Люди вокруг веселятся. Детишки носятся стайками по всей площади, что-то кричат и хохочут, кидаются снежками и скользят на пятачках льда. Их родители общаются с соседями и друзьями, украдкой попивая виски из фляжек, и строят грандиозные планы на будущий, 2000 год, который, конечно же, будет лучшим в их жизни. Гвенди видит Грейс Физерстоун из «Книжного приюта» и Нанетт из закусочной. Они стоят неподалеку от сцены и о чем-то увлеченно болтают. Бриджит что-то втолковывает коллегам из городского родительского комитета, собравшимся у раскладного стола в глубине сцены, как королева, дающая распоряжения придворным. Без сомнения, ей хочется убедиться, что все готово к полуночи и эпохальному обратному отсчету. Чуть раньше, еще в помещении Муниципального центра, Гвенди заметила мистера и миссис Хоффман и сделала все, что смогла, чтобы избежать встречи с ними лицом к лицу. Вплоть до того, что просидела в кабинке в уборной гораздо дольше, чем было необходимо. Ее старания не прошли даром. Хоффманов она больше не видела.